Читать «Великий Любовник. Юность Понтия Пилата. Трудный вторник. Роман-свасория» онлайн - страница 249

Вардий с такой яростью принялся стирать «прелюбодеяние», что повредил соседнее «богохульство», и так оно и осталось на песке, наполовину стертое и перечеркнутое.

— Стихи, — успокаиваясь, продолжал Гней Эдий. — Тут нам и слухов не надо. Пелигн сам о своих стихах пишет. Через год после отъезда он отправил Августу стихотворное послание, в котором, в частности, говорится:

Песни — причина того, что я и мое поведенье Цезарем осуждены из-за «Науки любви». Ставят в упрек, что я непристойной поэмой Как бы учителем стал прелюбодейной любви.

Однако тут же замечает:

Но ведь и я не теперь провинился моею поэмой: Новую муку терплю я не за новую вещь.

…Если действительно за стихи сослал его принцепс, то едва ли за «Науку». За «Науку» он его упрекал еще… дай-ка сосчитать… да, десять лет назад. Теперь ссылать? Это не похоже на Августа. Даже на старого и от болезней своих иногда вспыльчивого и жестокого… Но ежели за стихи, повторяю я свой вопрос, то тогда за какие? И почему перед отъездом, помнишь, Феликс первыми начал сжигать свои «Превращения»? И мне в своей тристии через год написал — я уже вспоминал, сейчас еще раз процитирую:

Так в пылавший костер я бросал неповинные книги, Толи с обиды на Муз, вовлекших меня в преступленье…

— Музы его вовлекли. И заметь: те самые Музы, которые помогали ему писать «Превращения»!

Вардий рядом со словом «стихи» написал по-гречески «метаморфозы».

— Еще два слова напишем и будем подводить итог, — пообещал Гней Эдий и написал рядом два слова: «видел» и «обидел». И продолжал: — Во многих его тристиях и посланиях говорится о том, что он стал невольным свидетелем какого-то неблаговидного события, чьей-то чужой вины. Мне он писал:

Случай — о нем говорить и опасно, и долго — заставил Взгляд мой свидетелем стать гнусных и пагубных дел; Памяти этого дня мой дух боится, как раны…

Мало того, что увидел — он тем, что увидел, каким-то образом обидел Августа. Цезарю написал вскоре после высылки:

Ты за обиды свои в горьких словах отомстил!..

Некоторые эти два слова разделяют, как это делает Корнелий Север, и утверждают, что Феликс видел одно, а обидел другим. Но они проявляют элементарное невнимание: слишком во многих местах у Пелигна — «стихи и проступок», «проступок и стихи», «стихи и оплошность». Стало быть, именно в том, что он видел, заключались и оплошность, и проступок, и преступление, и обида для Августа.

К этому многие злые языки прицепились и стали сочинять, что же на самом деле видел Феликс. Некоторые до того докатились в своем злоязычии и так погрязли в клоаке своих грязных мыслей, что принялись утверждать, будто Феликс случайно застал великого Августа в тот момент, когда тот… Всё это так мерзко, что я ни за что не возьмусь повторить! Тем более перед тобой, юным римлянином, едва надевшим взрослую тогу!..