Читать «Большая Игра против России: Азиатский синдром» онлайн - страница 84

Лондон, зная, что несчастный шах отчаянно нуждается в деньгах, убедил его в обмен на весьма приличную сумму отказаться от всех надежд на помощь со стороны англичан в том случае, если его страна станет жертвой агрессии. В результате бывшее до того весьма значительным влияние Британии в Персии испарилось, чтобы смениться влиянием России. Теперь персы обнаружили, что имеют реального покровителя в лице гигантского северного соседа, который получил право размещать своих консулов там, где считал нужным, а для своих купцов добился особых привилегий.

Зимой 1828 года в Тегеран ко двору шаха прибыл новый российский посол Александр Грибоедов. Он был принят со всем возможным формальным политесом и официальными церемониями, хотя враждебность к нему и его правительству давали себя знать. Именно Грибоедов — выдающийся литератор с весьма либеральными взглядами, одно время состоявший политическим секретарем Ермолова, составлял унизительные условия договора о капитуляции. Теперь его задача состояла в том, чтобы следить за их неукоснительным исполнением, включая выплату Персией разорительной военной контрибуции. Для оголтелых религиозных фанатиков его присутствие в столице страны было подобно красной тряпке для быка. Более того, к несчастью, случилось так, что он прибыл в Тегеран в январе — в священный месяц Мухаррам, когда накаляются религиозные чувства, верующие секут себя клинками и посыпают головы тлеющими углями. Ненависть к неверным русским достигла апогея. И искру, ставшую причиной трагедии, заронил сам Грибоедов.

* * *

По условиям мирного договора армяне, живущие в Персии, могли при желании вернуться на родину, которая теперь стала частью Российской империи и, следовательно, находилась под христианским правлением. Среди тех, кто горел желанием воспользоваться ситуацией, оказались евнух из гарема шаха и две молодые девушки из гарема шахского зятя. Все трое прибыли в российскую миссию, где Грибоедов гарантировал им неприкосновенность на время выполнения всех формальностей, необходимых для отъезда домой. Узнав об этом, шах предложил Грибоедову немедленно вернуть всех троих. Русский посол отказался, мотивируя это тем, что делать исключения из условий договора имеет право только граф Нессельроде, царский министр иностранных дел, и сообщил, что требование шаха будет направлено ему. Решение было весьма смелое, ведь куда проще было вернуть беглецов ради сохранения хороших отношений; но Грибоедов слишком хорошо понимал, какая в таком случае ждет всех троих судьба.

Весть о подобном оскорблении их монарха мерзким неверным стремительно разнеслась по городу. По распоряжению мулл закрылись базары, и люди собрались в мечетях. Им велели направиться к российской миссии и схватить всех троих укрывшихся там беглецов. Собравшаяся в мгновение ока толпа в несколько тысяч человек, требовавшая крови русских, окружила здание посольства. Толпа с каждой минутой росла, и Грибоедов понял, что немногочисленный отряд казаков, составлявший охрану миссии, сдержать ее не сможет. Все они оказались в смертельной опасности, так что после некоторого размышления посол предложил армянам вернуться обратно. Но было уже слишком поздно. Через несколько мгновений подстрекаемая муллами толпа пошла на штурм посольства. Казаки почти час пытались сдержать и отбить натиск нападавших, значительно превосходивших их числом, но постепенно отходили сами, оставив сначала двор, а затем комнату за комнатой. Одной из первых жертв толпы стал евнух, которого зажали в угол и разорвали на куски. Что случилось с двумя девушками, так и осталось неизвестным. Последним оплотом русских стал кабинет Грибоедова, где ему с несколькими казаками удалось какое-то время продержаться. Но тогда нападавшие забрались на крышу, сорвали черепицу, взломали потолок и атаковали русских сверху. Грибоедов до последнего мгновения сражался со шпагой в руках, но в конце концов был схвачен и зверски убит, его тело выбросили из окна на улицу. Затем уличный торговец кебабом отрубил ему голову и к восторгу толпы выставил ее вместе с очками и всем прочим на своем прилавке. Над останками неописуемо глумились, после чего выбросили их на свалку. Позднее их удалось опознать только по деформации одного из пальцев — результата юношеской дуэли. Все это время не было никаких войск, якобы посланных рассеять толпу и спасти Грибоедова и его спутников.