Читать «Большая Игра против России: Азиатский синдром» онлайн - страница 64

Передав во дворец письмо Ермолова и подарки, Муравьев два дня спустя получил известие о том, что вечером должен явиться к хану. Нарядившись по всей форме (его предупредили, что появление со шпагой будет расценено как нарушение этикета), он отправился во дворец. Вооруженные дубинками охранники шагали впереди, безжалостно прокладывая путь в толпе. Даже крыши были усыпаны зрителями, и снова среди множества прочих выкриков Муравьев разобрал «умоляющие голоса» своих соотечественников. Миновав огромные хивинские мечети, отделанные изразцами, медресе, крытые базары и бани, он добрался наконец до главных ворот дворца. Пройдя через них, он миновал три внутренних двора, в первом из которых около шестидесяти посланников из близлежащих регионов ждали случая выразить хану свое почтение. Затем он спустился на несколько ступеней и оказался в четвертом дворике. В его центре несколько нелепо высилась ханская юрта — круглый центральноазиатский шатер. У входа на прекрасном персидском ковре сидел, скрестив ноги, сам хан.

Пока Муравьев размышлял, каким образом к нему должно приблизиться, его неожиданно схватил сзади человек в грязной одежде из овечьих шкур. На какую-то долю секунды капитан испугался, что его обманули. «У меня в голове мелькнула мысль, что меня предали, — писал он, — и что привели сюда безоружным не для переговоров, а для того, чтобы казнить». Он резко высвободился и приготовился бороться за свою жизнь. Но ему поспешно объяснили, что таков древний хивинский обычай и что все послы к хану простираются перед ним в знак своей добровольной покорности. Тогда Муравьев пересек двор, подошел к юрте, остановился у входа и приветствовал хана на местный манер. Потом он остался стоять, ожидая, когда с ним заговорят. «Хан, — писал он позднее, — имел весьма удивительный вид. Это был человек шести футов ростом, с короткой рыжей бородой, приятным голосом, говорил он быстро, отчетливо и с достоинством». Одет был хан в красный халат и тюрбан. Халат, как с удовольствием отметил Муравьев, был явно только что сшит из ткани, находившейся среди преподнесенных им хану даров.

Несколько минут погладив бороду и внимательно изучив русского, хан наконец заговорил.