Читать «Большая Игра против России: Азиатский синдром» онлайн - страница 248

Питер Хопкирк

Поначалу принятая Лондоном более жесткая линия, казалось, приносила желаемые результаты, на время успокоив опасения насчет дальнейшего российского продвижения к Индии. Как беспрецедентную уступку Санкт-Петербурга рассматривали урегулирование давних разногласий с Лондоном о местоположении северной границы Афганистана. Это касалось суверенитета обширных отдаленных областей Бадахшан и Вахан в верховьях Оксуса, где российские заставы ближе всего подходили к Британской Индии. Лондон постоянно утверждал, что они — неотъемлемая часть Восточного Афганистана, а Санкт-Петербург это оспаривал, указывая, что у эмира Бухары на них прав больше. Но в январе 1873 года русские внезапно и неожиданно для британской стороны отступили, признав, что эти области лежат в пределах Афганского эмирата. Кроме того, они вновь подтвердили, что сам Афганистан находится в пределах британской сферы влияния и вне их собственной. В свою очередь русские ожидали, что Британия воспрепятствует военным авантюрам афганских правителей вне северных границ или подстрекательству единоверцев к военным действиям в России. Англичане были в восторге, поверив, что им удалось достичь важной дипломатической победы, хотя формальный договор подписан не был — русские просто принимали это в принципе. В действительности же тогда граница была всего лишь неопределенной линией на еще более сомнительной карте. Относительно дикого памирского региона Восточного Афганистана никто толком ничего не знал— эту беду собирался исправить Джордж Хейуорд. Англичане даже не догадывались, что уступки России по Бадахшану и Вахану были просто дымовой завесой для дальнейшего — и самого смелого из всех — броска вперед, который уже планировали в Санкт-Петербурге на самом высоком уровне.

За месяц до достижения соглашения по афганским границам на чрезвычайной сессии Государственного совета, где председательствовал сам царь Александр, решено было начать наконец всестороннюю подготовку экспедиции против Хивы. Секретные приготовления к ней шли уже многие месяцы, но соглашение по афганской границе, казалось, создало для такого хода идеальную ситуацию. Царь и его советники считали, что, пойдя навстречу желаниям Британии, они помешают Лондону возражать против захвата Хивы. До Британии дошли кое-какие слухи о российских приготовлениях, и от Санкт-Петербурга потребовали гарантий, что в Центральной Азии никакие новые завоевания не планируются. И их дали, закрывая глаза на тот факт, что тринадцатитысячная армия под командованием Кауфмана готовилась к броску на Хиву. Наконец, когда начало операции не признать уже было нельзя, Санкт-Петербург упорно утверждал, что никаких намерений захвата города навечно у него нет. Впрочем, британский министр иностранных дел был абсолютно уверен, что царь дал на этот счет «недвусмысленные распоряжения ».