Читать «Большая Игра против России: Азиатский синдром» онлайн - страница 214

В свои двадцать с небольшим лет Игнатьев действовал с великолепной макиавеллиевской тонкостью и добился для России замечательного дипломатического триумфа. Во-первых, присоединение к огромной северной азиатской империи обширных территорий размерами с Францию и Германию, вместе взятыми, оформлялось юридически. Во-вторых, китайской стороне пришлось согласиться на открытие русских консульств в пребывавших под правлением Пекина Кашгаре в Восточном Туркестане и столице Монголии Урге.

Таким образом, они опережали своих конкурентов-англичан, которые так и не добились согласия на учреждение консульств. В результате российские торговцы и товары получали исключительный доступ на столь важные новые рынки. Можно понять, как был доволен Игнатьев, когда 22 ноября покинул Пекин и отправился в Санкт-Петербург. «Ни разу с 1815 года, — писал английский историк, — Россия не заключала столь выгодного соглашения, и, вероятно, никогда прежде такой подвиг не совершал столь молодой российский дипломат. Успехи 1860 года простирались весьма далеко, чтобы стереть досадные воспоминания о поражении в Крыму, тем более что они были достигнуты в замечательной манере переигрывания англичан».

* * *

Через шесть недель после отъезда из Пекина Игнатьев прибыл в Санкт-Петербург. Еще раз он пересек всю Азию, на сей раз в разгар зимы. Едва он успел сбросить и сжечь грязную одежду, по которой ползали вши и блохи, как его вызвали на доклад к царю в Зимний дворец. Там восхищенный Александр в знак выдающихся заслуг перед страной наградил его вожделенным орденом Св. Владимира. За ним также сохранили генеральский чин. Наконец, чтобы достойно использовать его непосредственное знание региона и населяющих его народов, его назначили главой недавно созданного Азиатского отдела Министерства иностранных дел. Так Игнатьев присоединился ко все растущему числу «ястребов» и англофобов, занимавших высокое положение в Санкт-Петербурге или на границах России. Среди них был энергичный военный министр граф Дмитрий Милютин, назначенный на этот пост в возрасте всего 34 лет. К ним относился и граф Николай Муравьев, действующий генерал-губернатор Восточной Сибири. Поначалу именно он захватил обширные тихоокеанские территории, которые теперь Игнатьев закрепил за империей на вечные времена. Третьим был князь Александр Барятинский, генерал-губернатор Кавказа, который рассматривал пресечение британского политического и коммерческого проникновения в Азию в качестве безотлагательной задачи. В 1859 году, используя новую стратегию, он вынудил наконец покориться имама Шамиля, положив таким образом конец длившемуся четыре десятилетия кровавому сопротивлению российскому правлению отдельных кавказских регионов. Теперь Кавказ представлялся ему мощным плацдармом, с которого царская армия могла «подобно лавине ринуться на Турцию, Персию и устремиться к Индии».