Читать «Индия: беспредельная мудрость» онлайн - страница 240

В различных законодательных текстах можно обнаружить рекомендации относительно внешних признаков партнеров, вступающих в брак. Так, в «Законах Ману» говорится, что «не следует брать в жены девушку рыжую, имеющую лишний член, болезненную, безволосую, слишком волосатую, болтливую, красноглазую. Пусть не женится на девушке, носящей имя созвездия, дерева, реки, низшей касты, горы, птицы, змеи, слуги или устаревшее имя. Надо брать в жены женщину, свободную от телесных недостатков, имеющую приятное имя, походку лебедя или слона, нежные волосы на теле и голове, красивые зубы, нежные члены». Невеста должны быть девственницей, то есть целомудренной и не бывшей ранее замужем, в особенности вдовой, хотя древние тексты допускают для женщины возможность вступить в повторный брак; со временем повторный брак для женщин из высших каст был запрещен. Соответствующие требования предъявлялись и к жениху: «Жених пусть обладает такими же достоинствами, что и невеста, из той же варны, будет ученым брахманом, тщательно проверенным в отношении его мужества (то есть может ли он быть отцом), молодым, понятливым и любезным людям».

После помолвки устанавливали день, благоприятный для свадебной церемонии, которая в Индии, стране удивительной преемственности традиций, претерпела незначительные изменения с древних времен. Трудно представить себе более крупномасштабное мероприятие, чем индийская свадьба. «Браки у индусов – вещь сложная, – пишет Махатма Ганди. – Очень часто затраты на брачные обряды разоряют родителей жениха и невесты. Они теряют состояние и уйму времени. Месяцы уходят на изготовление одежды и украшений, на добывание денег для обедов. Один старается перещеголять другого числом и разнообразием предлагаемых блюд. Женщины, обладающие красивым голосом и безголосые, поют, не давая покоя соседям, до хрипоты, иногда даже заболевают. Соседи относятся ко всему этому шуму и гаму, ко всей грязи, остающейся после пиршества, совершенно спокойно, потому что знают, что придет время, и они будут вести себя подобным же образом».

В день свадьбы жених, украшенный цветочными гирляндами, в белой одежде направлялся с друзьями и родственниками в дом невесты, где ее отец встречал его мадхупаркой, то есть медовым напитком, что было первым знаком уважения к будущему зятю со стороны тестя. Отец жениха преподносил невесте благовония, цветочную гирлянду, украшения и т. п., после чего совершались разнообразные и многочисленные обрядовые действия, среди которых самыми важными считались соединение рук невесты и жениха, вступление невесты правой ногой на камень, обход четы вокруг свадебного костра – при этом их одежды связывались узлом – и так называемый обряд «семи шагов», которые жених предлагал сделать невесте по направлению на север. Часть ритуальных процедур имела юридический смысл, например, взятие руки невесты женихом и церемония семи шагов знаменовали приобщение невесты к роду жениха и обретение ею новых прав и обязанностей. Но большая часть процедур в брачном ритуале пронизана магией плодородия, имеющей универсальный смысл, который прослеживается у многих народов: сажание невесты на бычью шкуру, сажание на колени невесты младенца, связывание одежды невесты и жениха, связывание нитей, имеющих благопожелательный магический смысл, и т. п.

Не только каждый шаг, предшествующий свадьбе, сопровождался множеством правил, запретов и ритуальных предписаний, но даже и после свадебной церемонии будущие юные супруги не спешили познавать друг друга. За свадьбой следовала так называемая триратраврата, то есть трехдневное воздержание. И хотя сейчас нет ограничений для брачной пары, в прежние времена представители высших каст следовали установлению, выраженному в одном из авторитетных текстов: «В течение трех суток пусть не едят соленой пищи, пусть спят на земле, пусть воздерживаются от половых сношений в течение года, 12 дней или шести ночей или, по крайней мере, трех ночей». Объясняется это тем, что соленая пища у индийцев всегда ассоциировалась с половыми сношениями, вот почему она была запрещена. Молодым рекомендовалось также молчать в течение некоторого времени. Цель всех этих запретительных мер самая благая: уберечь молодых от любых злонамеренных сил, которые особенно активно ведут себе во время их перехода в новое, супружеское состояние.

По окончании обета молодые, надев украшения, ложились на ложе, а между ними клали палку из дерева удумбара, намазанную сандаловой пастой и покрытую тканью. Палка изображала небожителя Вишвавасу. Пара удалялась в празднично украшенное помещение и, совершив жертвоприношение, читала стих, в котором просила Вишвавасу подняться с их постели, посмотреть на нежную девушку, которая нуждается в его помощи, и оставить ее, невесту, будущему мужу, позволив им соединиться. Умиротворив Вишвавасу этой просьбой, его деликатно изгоняли: «Удались и найди не достигшую зрелости девушку, которая еще живет в доме отца». Над экзотичностью обряда можно и посмеяться, но лучше увидеть в нем полезный психотерапевтический смысл.

И только после этого «муж должен ласково обратиться к жене, чтобы внушить ей доверие». Ватсьяяна учит, что не следует нарушать обет воздержания, пока не завоевано ее доверие, и только тогда можно приблизиться к ней, «ибо женщины нежны, как цветы, и предпочитают, чтобы их завоевывали нежностью. Если женщина вынуждена подчиниться грубому насилию со стороны мужчины, еще не заслужившего ее доверия, у нее возникнет отвращение к половым сношениям… она может возненавидеть весь мужской пол либо только мужа, и тогда обратиться к другому».

Мудрец Ватсьяяна, которому приписываются эти слова, – автор одного из древнейших трактатов о любви «Камасутры», созданного в первые века нашей эры. Возможно, давая советы молодоженам, мудрец следовал божественному примеру, описанному в одном из древних текстов: боги Шива и Парвати уединились после свадьбы в прекрасном дворце посреди цветущей долины. Шива видел смущение молодой жены и постепенно приучал ее к себе. Играючи, он украшал ее цветочными гирляндами, нежно прикасаясь к ней, снимал серьги и кольца, а потом снова надевал их, шептал ласковые слова, драгоценными мазями рисовал на ее теле знаки, лаская ее. А то вдруг исчезал, а когда она начинала искать его, оказывался рядом и крепко обнимал ее…

Современные ортодоксальные индусы на севере Индии (и представители некоторых высших каст юга), как и в древности, считают, что вся полнота таинства брака изливается на жениха и невесту в тот момент, когда они под чтение священных мантр делают седьмой и последний шаг, обходя брачный огонь. В «Законах Ману» утверждается: «Брачные мантры – определяющее свидетельство замужества, но действенность их признается только после седьмого шага». Даже если муж умрет тотчас же после свершения этого седьмого шага, жена его, не утратив физиологической девственности, будет считаться вдовой до конца своих дней.

На юге же центральным актом брачного ритуала является завязывание тали, которое жених надевает на шею жены, – брачного ожерелья, служащего знаком статуса замужней женщины и представляющего собой желтую нить с золотой или серебряной подвеской; иногда она помещается среди бусин или других украшений.

Пластинка на тали часто выполняется в форме листа священного дерева ашваттха (Ficus religiosa). Он ассоциируется с мужской производительной силой и плодородием и, как верят индусы, дарует детей бесплодным женщинам и предотвращает болезни (достаточно отметить, что в символическом браке деревьев ашваттхе, как правило, отводится мужская роль). Тали имеет явные фаллические ассоциации, которые иногда подчеркиваются изображением на пластинке фаллического символа. Как украшение-символ тали сохраняет и древние ассоциации с мужской отвагой и доблестью, которые, впрочем, выявляются не вполне отчетливо по некоторым упоминаниям в ранних текстах.

Важная роль брачного ожерелья в жизни индийской женщины не исчерпывается свадебным ритуалом. И дальше в ее жизни оно служит своеобразной «идиомой социального и культурного контроля». Владелец тали, муж, завязывая свадебное ожерелье на шее жены, приобщает ее к своему роду, семье, линиджу и т. д., то есть делит с ней свою социальную, культурную и ритуальную идентификацию. Считается, что отныне они становятся едины телом, душой и мыслями. Натренированному глазу, умеющему читать язык вещей, тали может многое «рассказать» о человеке, завязавшем брачное ожерелье на шее своей суженой, о его кастовой принадлежности, религиозной секте и о многом другом.

Тали – не только символ статуса замужней женщины, но и знак женской магической защиты, под которой находится муж, то есть своеобразный амулет. Таким образом, тали – не обычное ювелирное украшение, а важнейший и символически насыщенный атрибут статуса замужней женщины, в числе прочего указывающий и на ее энергетическое состояние.

В зависимости от него и от брачной позиции выделяются шесть женских статусов. К первому относятся юные незамужние девушки с неустойчивым и капризным характером энергии, именуемые по-тамильски канни. В жизни и после смерти они соотносятся с определенным классом женских божеств-матерей. Следующий статус – незамужней женщины-матери – отличается неблагоприятным и потенциально вредоносным характером энергии. После смерти такая женщина, по поверьям, может превратиться в блуждающего духа, способного чинить препятствия людям. Третий статус – замужней женщины-сумангали – считается наиболее благостным и милосердным. После смерти, как и при жизни, такая женщина приравнивается к богине удачи и процветания Лакшми, и в посмертном существовании продолжая благословлять свою семью и приносить ей благоденствие. Четвертый статус – бесплодная женщина-малади – имеет потенциально вредоносную и крайне неблагоприятную для окружающих энергию, которая и после смерти может вредить всякому плодородию во всех сферах жизни. Пятый статус отведен женщине, умершей во время беременности или при рождении ребенка – она считается носительницей чрезвычайно вредоносной энергии, опасной для беременных женщин и рожениц. Последний, вдовий, статус рассматривается как самое плохое состояние для женщины, которая характеризуется как «самая неблагоприятная из всех неблагоприятных вещей».

Таким образом, жена, женщина как носительница особой энергии имеет и специфический онтологический статус, соотносясь с мифическим миром, в котором она по характеру энергии приравнивается к разным существам – от могущественной богини до блуждающего духа-демона. Замужняя женщина в этом ряду – самая могущественная, и статус замужней женщины и матери считается идеальным не столько по своим биологическим и социальным характеристикам, хотя они и немаловажны, сколько потому, что он означает тот способ существования женщины, который связан с максимальным проявлением ее творческой энергии. Положение жены позволяет женщине осуществить наиболее важную ее функцию – материнство. Дар материнства – это дар богам и предкам, выковывающий очередное звено в цепи родственных отношений, которые связывают предков и потомков. Поэтому в обретении состояния материнства индийцы видят некий сверхприродный момент, а состояние беременности расценивают как особую форму подвижничества.

Для укрепления и продления статуса замужней женщины дравидские женщины совершают так называемые ритуалы нонбу – церемонию укрепления и обновления женской энергии, что возможно лишь при условии долгой жизни супруга. Обычно эти церемонии женщины устраивают без участия мужчин, за исключением одной, Варалакшми-нонбу, где пуджу (обряд почитания богини) проводит специально приглашенный жрец-мужчина. Вообще же мужчинам запрещено видеть нонбу даже краешком глаза под страхом ослепнуть. Женщины устраивают нонбу индивидуально или группами, а кроме того, каждая женщина может устроить церемонию как бы в пользу своей подруги, если та по какой-либо причине не может сделать этого сама. Особенно часто прибегают к такого рода церемониям женщины тех каст, где их судьба «лимитирована» одним мужем.

Одна из самых известных разновидностей нонбу носит имя Савитри, легендарной героини «Махабхараты», которая своей жертвенной любовью и подвижничеством спасла мужа от смерти, покорив своей преданностью даже всесильного и неумолимого бога смерти Яму. Эта церемония популярна во всей Индии, но различается локальными вариантами. Особый интерес представляет церемония Варалакшми-нонбу. Ее сценарий как бы повторяет основные моменты жизненного цикла женщины, которые проигрываются в процедурах, символически «выполняемых» богиней счастья, удачи и процветания Лакшми. В первый день церемонии богиня «возвращается» в родной дом и совершается пуджа – обряд ее почитания. Завершающей процедурой обряда является завязывание вокруг запястья женщины желтой нити с девятью узлами, которая воспринимается как символический заменитель тали. Эти девять узлов считаются эквивалентами девяти нитей, из которых сплетен тройной священный шнур – знак статуса «дваждырожденных» мужчин высших каст, надеваемый на них во время инициации. В следующие дни богиня символически «живет» как юная дочь Лакшми, которую кормят, за которой ухаживают, которая растет, становится взрослой и, наконец, «выходит замуж» в домашнем хранилище для риса, после чего ее «отправляют» в дом к мужу с приглашением вернуться к празднику урожая.