Читать «Индия: беспредельная мудрость» онлайн - страница 177
Маргарита Федоровна Альбедиль
В положенное время Махавира женился на прекрасной царевне Яшодхаре. У них родилась дочь; в будущем ее супругу Джамали была уготована неблагодарная роль стать инициатором первого раскола в джайнской общине.
Когда родители нашего героя состарились и покончили с собой, следуя предписаниям Паршвы, которого они почитали (о нем будет сказано ниже), 30-летний Махавира роздал все свое имущество, покинул дворец, пожертвовал волосы богу Индре и стал вести образ жизни подвижника-скитальца. 12 лет он бродил по дорогам гангской долины, живя подаянием. Он почти не спал, обходился без одежды и усердно постился: считается, что во время этих странствий он провел шести– и пятимесячную голодовки. Большую часть времени он посвящал медитации, и все его помыслы были заняты только одним: он размышлял, как можно освободиться от гнетущих тягот этого бренного мира. Он не давал себе никаких поблажек и постоянно, даже ежемгновенно, совершал усилия самопревозмогания. Эти усилия были целиком определены обстоятельствами его времени, и потому неудивительно, что через шесть лет после начала странствий он встретился с одним из еретических учителей по имени Макхали Госала, главой школы адживиков, и эта встреча дала повод для споров о том, кто у кого учился. Как бы то ни было, пути двух подвижников скоро разошлись, причем расстались они отнюдь не миролюбиво настроенными друг к другу соперниками.
Еще через шесть лет после этой встречи с Госалой Махавира, сидя летней ночью под деревом на берегу реки Риджупалика, обрел то высшее знание, к которому стремился, – кевала-джняна, всеведение, полное знание о мире (и о не-мире, как считают сами джайны, с неискоренимым индийским пристрастием к всеохватной системности и классификации). Ему приписывают слова: «Хожу ли я, стою ли, сплю или бодрствую, мое знание и видение всегда без перерыва предо мною».
Однако, по индийской традиции, Махавира был в нашей эпохе лишь последним, 24-м, провозвестником вероучения, так называемым тиртханкаром, то есть «создателем брода», пути освобождения в океане сансарного бытия. Истинное же зарождение джайнизма относится к незапамятно далеким временам и приписывается первому тиртханкару по имени Ришабха: тем самым джайнизм претендует на роль едва ли не древнейшей религии мира. В пуранах говорится, что Ришабха жил неизмеримо давно и совершал йогические действия, непонятные народу, за что и подвергался несправедливым гонениям. Образ Ришабхи вполне вписывается в мифологический канон героя-демиурга: он обучил людей искусствам и ремеслам, установил социальную структуру и обычаи, его сын Бхарата стал первым правителем страны, названной его именем (Бхарата – одно из названий Индии), а его дочь Брахми изобрела письменность, также названную ее именем (брахми – одна из систем индийского письма).
Тот Паршва (или Паршванатх), которому поклонялись родители Джины и по заветам которого вел аскетический образ жизни сам вероучитель, был 23-м тиртханкаром, основавшим общину ниргрантхов, то есть «свободных от уз», мирских привязанностей, в которую принимали равным образом и женщин, и мужчин. Махавира следовал четырем его главным предписаниям: во-первых, воздерживаться от нанесения вреда всем живым существам; во-вторых, воздерживаться от присвоения чужого имущества; в-третьих, не нарушать целомудрие; в-четвертых, не лгать и соблюдать строгую правдивость. Махавира ужесточил правила аскезы и ввел новые предписания: обходиться без одежды; часто и строго поститься; рассказывать обо всем своему наставнику и т. п. Важным добавлением было и требование полного целомудрия для монахов.
Первыми учениками Джины стали 11 жрецов (по другой версии, первая же его аудитория была весьма обширной), которые собирались совершить большое жертвоприношение и попытались обратить его в свою брахманскую веру, но Джина обезоружил их силой своего всеобъемлющего знания, попутно обнаружив их собственные сомнения в правильности брахманистского учения. Этих первых учеников позже назвали ганадхарами, то есть «вождями общины»; наиболее известные среди них, Индрабхути и Судхарма, пережили своего учителя. Примечательно, что 12-й ученицей стала женщина по имени Чанданабала, позже возглавившая женскую общину.
Опираясь на ганадхаров, Джина еще при жизни заложил основы джайнской общины, создав специальные уставы для монахов и монахинь, а также для мужской и женской групп мирян. Община эта, хотя и пережившая расколы, все же выдержала суровую проверку временем. В результате одного из расколов, случившегося еще при жизни Махавиры, с конца I в. стали существовать два основных направления, иногда называемых сектами, каждое из которых, в свою очередь, разделилось на ряд более мелких групп: дигамбаров, то есть «одетых в страны света», и шветамбаров, «одетых в белое». Как явствует из названия, дигамбары не признают для монахов никакой одежды, в то время как шветамбары настаивают на ношении ими белых одеяний. Есть и другие расхождения по некоторым частным вопросам теории и практики джайнизма, хотя относительно основ вероучения серьезных разногласий между разными направлениями в джайнизме нет.
Сам же Джина на 72-м году жизни в 527 г. до н. э. ушел в нирвану, хотя разные источники называют разные даты рождения и смерти Махавиры. Это случилось, по легендам, в конце муссонного периода в городке Пава, близ Паталипутры на берегу Ганга. Последние годы перед уходом из жизни он много и усердно медитировал, отказывался от пищи и непрерывно проповедовал. Так он и умер, «произнося 35 наставлений, в которых подробно излагались результаты кармы». Его образ не стерся из народной памяти: пять узловых, или «благословенных», моментов его жизни – зачатие, рождение, уход из дома, просветление и уход в нирвану – отмечаются джайнами как праздники и сегодня, причем во всенародный праздник – день рождения Махавиры, как и во время дня рождения Ганди, – в стране закрыты все скотобойни, так как основатель джайнизма считал нанесение вреда живым существам самым тяжким из всех проступков.
Проповеди Махавиры, его заветы и наставления бережно хранились и передавались из уст в уста его главными учениками, ганадхарами, которые и оформили его поучения в виде 14 лекций. Считается, что впоследствии каждый из 11 учеников составил по одному тому наставлений учителя; они-то и составили ядро джайнского канона: в него вошли 11 книг, именуемых анга. В V в. эти и другие тексты, составившие джайнский канон (всего около сотни произведений), называемый «Агама» или «Сиддхантха», были записаны на языке ардхамагадхи. Кодификация канона произошла довольно поздно, спустя девять веков после смерти Махавиры. При этом дигамбары и шветамбары имеют разногласия по поводу происхождения канона. Дигамбары в отличие от шветамбаров утверждают, что подлинные тексты не сохранились и весь первоначальный священный канон, авторство которого они приписывают Ришабхе, безвозвратно утерян, а потому наиболее авторитетным изложением учения для них является группа более поздних трактатов, содержащих не только религиозно-философские знания, но и космологические, этико-ритуальные и так называемые исторические сведения. Собрание текстов представляет собой трудновоспринимаемые краткие афористические высказывания, и потому вскоре возникла дополняющая их обильная комментаторская литература. Позже появились теологические философские трактаты и целый ряд специальных научных и художественных текстов.
В центре учения Джины Махавиры, разделявшего традиционные общеиндийские религиозно-философские постулаты, – та же проблема бытия человека, что и в буддизме. И хотя джайнизм не отрицает существования богов, в общей картине мироздания им отводится весьма скромное и незначительное место. Согласно этому учению, понимающему и определяющему себя как путь, освободиться от уз сансары можно путем обретения так называемых триратна, то есть «трех сокровищ». Первый афоризм одного из основополагающих философских джайнских трактатов говорит: «Путь к освобождению: правильные воззрения – самьягдаршана, познание – самьягджняна, поведение – самьягчаритра».
Первое из них – правильное воззрение или видение – предполагает взгляд на мир в соответствии с джайнским каноном, то есть восприятие мира через призму семи или, реже, девяти категорий, таттв, среди которых едва ли не центральной является джива – душа: это духовные, бестелесные, живые, вечные существа, великое множество которых наполняет весь мир и которыми обладают не только люди, боги и животные, но и скалы, камни, растения, звезды и другие сущности и природные явления. Вторая основная категория – неодушевленная вещь, аджива; остальные же указывают на связь между этими двумя сущностями. Как свет лампы, заполняющий помещение, джива может занимать определенное пространство, в зависимости от того, с каким телом она связана, – тезис, за который джайны нередко подвергались резкой критике, особенно со стороны ведантистов. Со временем дживы развиваются от состояния «связанных» сансарой до состояния совершенства – сиддхи, а то или иное состояние связанных джив в иерархии живых существ зависит от числа органов, которыми они наделены, начиная от растений, обладающих лишь осязанием, и кончая людьми, богами и демонами, имеющими не только пять органов чувств, но и так называемый манас, их интегратор.
