Читать «Брат на брата. Окаянный XIII век» онлайн - страница 7

– «А сия чара во здравие, кто из нее пьет, тому бог силу и ум дает», – прочитал Роман надпись.

– А верно ли ты прочел, кубок-то ромейский? – засомневался князь.

– Как есть, слово в слово. Речь ромеев мне ведома. – Роман расправил плечи и, напыжившись, произнес: – Вставши под прапор [24] князя Романа Волынского, воевали мы половцев. Побили их крепко, рухляди всякой, комоней множество, полон великий взяли. Князь Роман со своей дружиной в Галич пошел, а мы с отцом в Константинополь направились. Там-то я языку ромейскому и обучился.

– Погоди, молодец! Так тебе же тогда сколь годков-то было? – хитро прищурился князь.

– Пятнадцать…

– И что, половцев воевал?

– Воевал. Такая у меня на них злоба случилась, что токмо головы половецкие летели в разные стороны, – махнул рукой Роман, будто мечом рубанул.

Сидевшие за трапезным столом гости рассмеялись, улыбнулся и Федор Афанасьевич. Видя, что сыну не очень-то верят, он встал и, приложив руку к сердцу, обратился к князю:

– Дозволь слово молвить?

Всеволод Юрьевич разрешающе кивнул.

– Не прогневайся, князь, на Романа: ростом вышел велик, а умом-то дите еще. Но то, о чем сказывал он сейчас, правда. И половецкие головы крошил, и в Константинополе бывал, и речь их поганая ему ведома. А кроме того, разумеет он речь половецкую, також речь булгар, что на Каме, и Черных Клобуков.

– Ай да молодец, всем хорош! – одобрительно воскликнул князь и, повернувшись к старшему сыну, заметил: – Ты сокрушался, что книги тебе привезли ромейские, а прочитать их некому. Сподобь Романа, он тебе списки с них сделает.

Всеволод Юрьевич, махнув рукой, чтобы Федор сел на место, перевел взгляд на Романа:

– Что же, повеселил ты нас знатно, теперь потешь песней. Знаешь ли сказ об Алеше Поповиче и Тугарине?

– Ведома мне сия песнь.

Роман опустился на лавку, приладил на коленях гусли и осторожно тронул струны.

Из далече-далече из чиста поля Тут едут удалы два молодца. Едут конь о конь, седло о седло, Узду о узду да тосмяную, Да сами меж собой разговаривают: «Куда нам ведь, братцы, уж как ехать будет: Нам ехать, не ехать нам в Суздаль-град, – Да в Суздаль-граде питья много, Да будет добрым молодцам испропиться, Пройдет про нас славушка недобрая; Да ехать, не ехать Чернигов-град, – В Чернигов-граде девки хороши, С хорошими девками спознаться будет, Пройдет про нас славушка недобрая; Нам ехать, не ехать во Киев-град, – Да Киеву-городу на оборону, Да нам, добрым молодцам, на выхвальбу».

Голос лился мягко, чуть подрагивая, завораживал глубиной и искренностью. Трапезники внимали Роману, устремив взоры и чуть подавшись встреч песне. Зримо, образно представали перед слушателями и Киев-град, и князь Владимир с княгинею, и пир честной. Но вот на пиру появляется Тугарин-Змеевич, и голос сказителя становится гневен, струны гуслей звучат глухо, тревожно. Не может смириться Попович с бесчестьем, чинимым Тугарином, вызывает богатырь Змеевича на бой. Звенят гусли, звенит серебром голос Романа, светлеют лица гостей князя, и сам он светлеет.

Да в топоры Олешенька Попович-то Выскакивал из-под гривы лошадиноей, Он машот шалыгой подорожною По Тугариновой-де по буйной головы, – Покатилась голова да с плеч, как пуговица, Свалилось трупье да на сыру землю. Да в топоры Олеша Попович-то Имает Тугаринова добра коня, Левой-то рукой он коня держит, Правой-то рукой да он трупье секет, Рассек-то трупье да на мелку часью, Разметал-то трупье да по чисту полю, Поддел-то Тугаринову буйну голову, Поддел-то Олеша на востро копье, Повез-то ко князю ко Владимиру. Привез-то ко гриденке ко светлоей, Да сам говорил-де таковы речи: «Ты он есь, Владимир стольно-киевской! Буди нет у тя нынь пивна котла – Да вот те Тугаринова буйна голова; Буди нет у тя пивных больших чаш – Дак вот те Тугариновы ясны очи; Будя нет у тя больших блюдищов – Да вот те Тугариновы больши ушища».