Читать «Брат на брата. Окаянный XIII век» онлайн - страница 51

Потянулись дни. Приехали Юрий, Ярослав, из Юрьева прискакал Владимир, только Константин не торопился исполнить повеление отца. Наконец, прибыл гонец из Ростова с письмом.

Константин писал, что приехать в стольный город не может. Виной тому множество дел, возникших из-за пожара, а также слабое здоровье его не позволяет ему отправиться в путь. Но великое княжение он примет, править же будет землей владимирской из Ростова. Ибо Ростов старше Владимира, и негоже молодшему стоять над старшим.

Взор Всеволода затуманился, волна гнева накатилась, сковав все члены его, слезы бессилия покатились из глаз. Впервые воле великокняжеской воспротивились, и кто? Родной сын, надежда и опора, преемник дел и дум его.

– Гордец! – прохрипел великий князь. – Не ведает того, что творит. Кузьма, – позвал он воеводу, – поезжай ты с письмом в Ростов да на словах передай Константину, что жду его, пусть не гневит.

Кузьма Ратьшич в тот же день уехал.

Прошла неделя, за ней другая, а Константин не приезжал. Всеволод Большое Гнездо не находил себе места: дело всей его жизни рушилось. Заволновались и бояре, прознав об ответе Константина.

В конце третьей недели объявился Кузьма Ратьшич. Был он сердит, угрюм и потому, не говоря ни с кем, тут же прошел в ложницу великого князя. О чем говорили они, никому не ведомо, но, выйдя из спальни, воевода именем князя отправил гонцов во все города земли владимирской к князьям и боярам, к наместникам и священнослужителям. Великий князь всех созывал для совета и для объявления последней воли.

Посольская палата с трудом вместила всех прибывших. Здесь были из Москвы и Волока Ламского, из Суздаля и Устюга, из Ярославля и Юрьева, из Городца и Петрова. Даже из Ростова приехало несколько бояр. Стояли молча, держались особняком.

Всеволод Юрьевич, поддерживаемый боярами, вошел в Посольскую палату в полдень. Те, кто давно не видел великого князя, ужаснулись виду его. Настолько изменила болезнь человека, перед которым преклонялась вся Русь, имя которого знала и боялась Степь, к мнению которого прислушивалась просвещенная Византия и опасалась воинствующая Европа. Усевшись в кресло, Всеволод обвел взглядом собравшихся.

«Вот она – земля володимирская! Как примет она волю мою?»

Великий князь поднял руку, призывая ко вниманию.

– Отрешимся от мирских помыслов, помолимся! – И, кивнув стоявшему слева от него епископу Владимирскому, Суздальскому и Ростовскому Иоанну, приказал: – Приступай!

Тот, в праздничные ризы одетый, осенив животворящим крестом собравшихся, прогудел:

– Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа! Аминь!

Молились истово, понимая важность свершаемого.

Всеволод перевел взгляд на сыновей. Стояли они у окна тесно, плечом к плечу, в молитве склонив головы.

«Так ли они едины будут и впредь? Не введет ли моя воля сыновей в раздор? Сейчас они под моей дланью, а как меня не станет, что тогда? Не пойдет ли брат на брата, добиваясь лучшего удела, большей власти?»

И хотя решение было принято, Всеволод Большое Гнездо терзался мыслями.