Читать «Хронолого-эзотерический анализ развития современной цивилизации. Книга 4. За семью печатями» онлайн - страница 123

– Это для меня ново. Чем же? – прервал я рассказчика.

– Тем, что её белки близки по строению к женскому половому гормону. В частности, к прогестерону. Представь, что происходит, когда мужчина в сосисках или колбасе получает такой вот продукт в избытке?

– Это и излишек подкожного жира, и гарантия слабости половых функций, – вставила Ярослава. – Как видишь, соя сама по себе опасна, а ею на 50-70% набивают сосиски, колбасы, магазинные пельмени, котлеты и т.д.

– Получается, что почти все современные колбасные изделия – брак?!

– Не почти, а на сто процентов! Ты забыл про химические ароматизаторы, про вкусовые усилители и добавки – глутамат натрия, калия, аммония, кальция, про красители! Всю эту дрянь наше население ест в поразительных количествах.

– И не только наше, в Европе и Америке происходит то же самое, – отозвалась со своего места Светлена.

Я посмотрел на сидящих рядом со мной девушек и мне стало за себя стыдно. Перестройка полностью развалила советскую систему контроля над качеством питания. С рыночными отношениями в Россию пришло то, что допускать было никак нельзя, – хищное отношение к человеку. Но рынок есть рынок. Для него главное – прибыль. Причём получить прибыль важно любой ценой, пускай даже за счёт разрушения здоровья соотечественников. И эти живущие вне системы люди умудряются отслеживать происходящее, а я, приехавший сюда с «большой земли», оказался «чайником». Не им у меня, а мне у них приходится учиться. Всё наоборот.

– О чём задумался, детина? – словами из песни возвратил меня к действительности помор. – Хватит мечтать, я тебе серьёзные вещи рассказываю. Как видишь, обычная соя опасна для здоровья, а её сделали ещё и генномодифицированной. Не продукт, а именины для сердца! Так вот, у нас в России, как я уже сказал, проводились опыты над крысами. Им в течение двух недель скармливали генномодифицированную сою. Всего две недели. И этого хватило, чтобы самки крыс утратили материнский инстинкт. Часть зверьков бросила на произвол своё родившееся потомство. Другая часть им закусила. Но это ещё не всё. Уцелевшие крысята выросли в два раза меньше, чем их родители и оказались стерильными.

В комнате воцарилось молчание.

– Если такое происходит с крысами…

– Именно поэтому никто и не запрещает трансгенные продукты питания, – перебил меня старейшина.

– Чтобы питаясь ими, наши женщины утратили желание рожать, а чудом родившиеся дети стали стерильными, к тому же недомерками… – дополнила своего отца Светлана.

– Да-а-а! – протянул я. – Признаться, о подобных опытах я не слышал. Что-то попадалось, в основном негативное. Но не на таком уровне.

– Мы можем тебе показать распечатки документов, и ты своими глазами прочтёшь то, что сейчас услышал, – заметила Светлена.

– Не надо мне ваших распечаток, скажите, где вы их взяли, и я найду всё сам.

– Конечно, найдёшь, но сначала увидишь то, о чём я рассказал, – улыбнулся Добран Глебыч. – Понимаешь, Юра, фактически против человечества идёт необъявленная война. Она давным-давно приняла характер мировой. Самое печальное то, что эта война одновременно и радиационная, и химическая, и бактериологическая, а теперь ещё и генетическая. Страшно то, что фронт войны фактически не видим. В ней каждый сам себе враг и работает на своего противника. Как она ведётся? С помощью индустриализации пищевого производства – раз, с помощью искусственной пищи – два, с помощью внедрения генномодифицированного производства ингредиентов продуктов питания – три, с помощью генетически модифицированных растений и животных… Что я забыл? – повернулся Добран Глебыч к своим родственникам.