Читать «Такая долгая полярная ночь.» онлайн - страница 82

Расстроенный, я вернулся в медпункт, зажег керосиновую лампу и, присев на топчан, не снимая шапки и рукавиц из овчины (их лагерники за их фасов называли «краги»), задумался о перспективе отношений с начальником ЛЗУ. Кто-то вошел в тамбур, что-то там поставил, потом резко ворвавшись ко мне в медпункт, ударил меня кулаком в ухо. Это был, конечно, Петров. Злость хлынула мне голову. Здесь уже не было свидетелей. Не сбрасывая рукавиц я нанес Петрову несколько ударов правой и левой рукой в голову, в лицо и по корпусу, в солнечное сплетение. К счастью, печка моя, маленькая, железная не топилась. Ее мы в драке свернули на бок. Петров под моими ударами пятился в угол, где были сложены коротенькие круглые поленья для моей печки. Кругляки катались под его ногами, а он, перейдя в атаку, пытался, нагнувшись после очередного полученного удара «под вздох», ударить меня головой. Но я уже когда-то такой удар получил от Счастного, и, отступив, поймал сцепленными руками его затылок и ударил его лицо об свое колено. Он вырвался и кинулся в тамбур, там в углу он оставил свое ружье, а я, одержимый ненавистью к этому подонку, схватил топор с длинной ручкой (топор «канадских лесорубов»), стоящий в углу. Петров с ружьем в руках при виде поднятого над ним топора кинулся вон из тамбура. И тут не знаю, молитвы ли матери моей, или случай, но рукоять топора в моей руке повернулась, и я нанес спешащему уйти Петрову удар обухом топора меж лопаток. Он «выпал» в снег вместе со своим ружьем. Я поспешно закрыл тамбур на засов. «Убью», — услышал я дикий крик Петрова. Погасив керосиновую лампу, я нырнул под свою койку, так как Петров орал уже под окном, которое вместо стекла имело вставленную льдину из колымского льда. Долго раздавалась матерщина и угрозы, но выстрела не последовало. А я потом зажег лампу, установил как надо железную печку, затопил ее и долго не мог от волнения заснуть. Утром я пошел в контору, Петров был там, там же был заключенный бухгалтер и нарядчик. «Чего тебе?» — спросил Петров. Я, не соблюдая вежливость, потребовал пропуск: «Я ухожу в Зырянку», — сказал я. «Жаловаться, гад, пойдешь — злобно произнес он, — не дам пропуска, а самовольно пойдешь, стрелки тебя пристрелят, как беглеца». При этом он ухмыльнулся, чрезвычайно довольный, что выразил так свою злобу. А я с удовольствием разглядывал синяки на его харе.