Читать «Такая долгая полярная ночь.» онлайн - страница 159

Мое медицинское образование периодически, когда у лагерного начальства не было «бытовика» медика, превращало меня из работяги на общих работах в фельдшера, и я некоторое время спасался на медицинском пункте или в больнице. Потом появлялся медик не «контрик», и я снова водворялся на общие работы.

Работая на медицинской работе, я был человечен, жалел людей и, очутившись снова в бригаде на общих работах, встречал среди работяг сочувствие и поддержку.

На Чукотке Сергей Михайлович Лунин не кидался медицинскими работниками, берег их и не допускал, чтобы медработника вдруг снимали на общие работы. Так я выжил, до сих пор не поняв, случайность ли это, удача ли моя или молитвы моей матери спасли меня. Мои старые годы, годы человека, видевшего много смертей и самого не раз смотревшего в глаза смерти, помогают мне перед лицом приближающейся «непрошенной» спокойно посмотреть на прожитое и пережитое и вспомнить слова Мишеля Монтеня: «…меня не обуревает ни страстная ненависть, ни страстная любовь к великим мира сего, и воля моя не зажата в тиски ни нанесенным ей оскорблением, ни чувством особой признательности». («Опыты», кн. III, гл. 1).

Прежде чем попрощаться с тобой, читающий эти строки, я хотел бы, чтобы ты не был слишком суровым критиком моего правдивого повествования. Я писал о том, что пережил, что видел, с кем встречался, кусочек чьей-то судьбы видел, а может, слышал о боли другого человека. И все написанное правда, здесь нет вымысла. И о многом я не написал, избегая неэстетичных сцен и эпизодов, как в медицинской практике моей на Севере, так и в лагерной жизни, и даже когда я уже освободился из заключения.

Заканчиваю свое повествование главой 70. В ней кое-какие стихи из моего большого «Лирического дневника». Писал стихи еще на Севере, заучивал их наизусть и рвал написанное, так как не хотел себе неприятности при обысках, а по-лагерному — «шмонах». Потом по памяти стихи восстановил. Написал новые. Так появился большой «Лирический дневник». В 70-й главе из него я поместил 16 стихов.

Прощай, мой читатель! Вряд ли мне удастся написать «Туманный рассвет», продолжение «Ночи».