Читать «Прекрасная толстушка. Книга 2» онлайн - страница 285

— Почему?

— Если взять, к примеру, мою «гурду», заменить ее на обыкновенную полицейскую «селедку», а в протоколе (или в акте) изъятия, написать: «сабля с ножнами, XIX век», то так оно и будет… Любой из моих серебряных баташевских самоваров тоже можно было записать как самовар белого металла, прошлого века, каких в любом комиссионном целые полки. Не говоря уже о камнях, украшениях… Они прекрасно понимали, что если им удастся выйти на хранителя нашей коллекции, то он скорее всего не будет возникать и настаивать на немедленной экспертизе… Таким образом, все коллекционные, особенно ценные вещи можно заменить похожим ширпотребом… И разница в стоимости будет в сотни, если не в тысячи раз… Поэтому я им нужен был живой. И когда у меня в тюремной больнице произошло прободение язвы двенадцатиперстной кишки, начался перитонит, и я уже был одной ногой на том свете, то они вызвали ко мне хирурга, который в это время гулял на свадьбе…

Игорь замолчал, взял каминные щипцы, похожие на спаренные клюшки для гольфа, и поправил в камине березовое поленце, которое откатилось от костровища в дальний угол. Оно весело запылало. Он налил чаю в мою пиалу и продолжил свой рассказ:

— Из того, что было дальше, я, разумеется, ничего не по мню, так как сперва был без сознания, а потом под наркозом. Мне это рассказал сам хирург, с которым мы потом очень по дружились. Его зовут Дима, а фамилия Безруков… Смешно, правда? — он взглянул на меня.

Я покачала головой.

— Очень смешно… — сказала я. — У меня по всему телу мурашки от страха, хоть я и знаю, что все хорошо кончилось… У меня ведь тоже был перитонит…

— Он совершенно не соответствовал своей фамилии, — продолжал Игорь. — Руки у него были. И не простые, а гениальные. А в тот вечер ему, наверное, помогал бог пьяниц… Потом Безруков признался, что, приступая к операции, он бы не дал мне ни одного шанса на выживание. Просто он знал, что с него спросят, сделал ли он все, что было необходимо сделать в моем случае, и он сделал… По его словам, это было похоже на учебную операцию в патологоанатомическом театре. Он с полной безответственностью разрезал меня, удалил кусок дырявой кишки, промыл все мои внутренности и зашил, красуясь перед операционными сестрами своей ловкостью. Операцию он сделал в рекордно короткое время. И первое, что сделал, когда снял перчатки, — выпил больничную мензурку чистого спирта. Он даже забыл спросить, дышу ли я. Прямо из больницы он со спокойной душой снова отправился на свадьбу. Он знал, что теперь любой патологоанатом при вскрытии не сможет его ни в чем упрекнуть. Когда на другой день ему сказали, что у меня температура упала до тридцати восьми, а давление и пульс стабилизировались, он долго не мог понять, о ком идет речь… Так что ты самым реальным способом спасла мне жизнь…

— Если не считать того, что именно из-за меня к тебе прицепился Николай Николаевич и потом передал дело на Петровку.

— Ты имеешь в виду того полковника, с которым приезжала?