Читать «Искусство слышать стук сердца» онлайн - страница 144

8

Вспомнился эпизод из детства… Мне лет восемь или девять. Мы с отцом стоим на Бруклинском мосту. Осень. Дует холодный ветер, в котором ощущается дыхание скорой зимы. Я оделась слишком легко и потому замерзла. Отец набрасывает мне на плечи свой пиджак. Я тону в длинных рукавах, но быстро согреваюсь. Сквозь щели в досках пешеходного настила видны солнечные лучики, играющие на воде Ист-ривер. Река где-то внизу, далеко от нас. А если мост рухнет, сумеет ли отец меня спасти? Я прикидываю расстояние до берега. Отец хорошо плавает, я знаю.

Мы с ним часто вот так стояли на мосту. В основном молча.

Отец любил те части Нью-Йорка, которые нравятся туристам. Паромы Кольцевой линии, неспешно огибающие Манхэттен. Эмпайр-стейт-билдинг. Статую Свободы. Мосты. Может, и он чувствовал себя в этом городе туристом, временным жителем? Особой симпатией у него пользовались паромы, курсирующие между Манхэттеном и Стейтен-Айлендом. Иногда после работы он шел на причал, чтобы прокатиться туда и обратно. Помню, мы стояли с ним на верхней палубе парома. Нижняя была занята автомобилями. Отец признался, что его удивляет, насколько изменились очертания Манхэттена. Стоило ему закрыть глаза, и перед ним вставал Манхэттен холодного январского утра 1942 года. Дул пронзительный ледяной ветер, и, кроме отца, никто не отваживался стоять на палубе.

В детстве я не понимала, что он находит в подобных местах. Ньюйоркцы их сторонятся и снисходят до них, лишь когда хотят показать город гостям. Потом эти экскурсии стали навевать на меня скуку. Подростком вообще называла их «жутью» и «мраком» и уже не гуляла с отцом. Теперь я понимаю, зачем папа ходил по мостам и катался на паромах. Среди туристов он лучше ощущал дистанцию между собой и городом, который так и не стал для него родным. Подозреваю, эти места служили ему временным прибежищем, когда его захлестывала невыносимая тоска. Может, мосты и паромы помогали почувствовать близость к Ми Ми? Наверное, он представлял, как уплывает или улетает из Нью-Йорка. Что, если все годы своей нью-йоркской жизни он мечтал вернуться в Бирму?

По узкой дороге, разбитой колесами повозок, мы поднялись на вершину холма. День медленно клонился к закату. Перед домами зажигались очаги, и ветер приносил запах дыма. За эти дни я успела к нему привыкнуть, он уже не разъедал мне ноздри.

Я была вся на нервах. Куда мы идем и кто нас ждет? Может, У Ба ведет меня к отцу и Ми Ми?

— Мне осталось рассказать вам совсем немного, — сказал, останавливаясь, У Ба. — О жизни вашего отца в Америке вы знаете куда больше, чем я.

Вот уже два дня подряд я гнала от себя вопрос: а что я в действительности знаю о папе и его жизни с нами?