Читать «Год беспощадного солнца» онлайн - страница 78

Наступило долгое молчание. Клементьева всех потрясла своей осведомленностью.

– Да, похоже, ты все-таки права: Перес сам по себе умер, – наконец отозвался Литвак. – Вернее, еще не умер. Но если будет себя вести как Рабин и Шарон, тоже сдохнет. От пульсей де-нуры никто не спасется.

– Конечно! – согласился Клюкин. – Особенно, если приставить ствол к затылку. А если я не верю в вашего Иегову? То есть, в общего Бога верю, но по-православному? На меня тоже ваша пульса подействует?

– Не спасешься.

– И ты веришь в силу этой пульсы?

– Конечно! – сказал довольный Литвак. – Я же настоящий еврей.

– Неужели не пустят Бобби Фишера в синагогу?

– Не пустят! – убежденно заявил Литвак.

– Поздно, – заявила Большая Берта. – Уже помер Бобби. В Исландии.

– Доигрался – сама видишь. Наливай! – приказал Литвак Клюкину.

– Может, все-таки шефа дождемся?

– А если он к утру явится? – резонно возразил Литвак. – Там еще литров десять, я проверял. Ему хватит.

Зазвенела реторта, звякнули рюмки. Затем послышался шлепок – словно ладонью по лысине.

– Что лапы распустила? – с набитым ртом выговорил Литвак. – У меня буженина могла изо рта выпасть!

– Оставь шефу, – твердо сказала Клементьева. – Ты от скуки жрешь, а он с утра голодный.

– Иначе я главному раввину Берл Лазару донесу, что ты свинину жрал, – весело пригрозил Клюкин.

– Ну ты и гад… – начал Литвак.

– Еще что-нибудь расскажи, – перебила его Большая Берта. – Я вся такая заинтригованная, – игриво добавила она.

«Молодец, – одобрил Мышкин. – Чтоб пасть у него была занята».

Ошибся Мышкин – мозги у Литвака еще работали.

– Рассказывать? – переспросил он. – А вы тем временем ветчину сожрете.

– Но она же не кошерная! – удивился Клюкин.

– Волнуешься за меня? Спасибо, друг! Ничего страшного: я сам решаю, что кошерное, а что трефное! – отбрил Литвак. И без перехода: – А литература? Какая национальность больше всего вложилась в русскую литературу? Молчите? Нечего сказать? То-то же.

– Полностью с тобой согласен! – заявил Клюкин. – Один Лев Толстой чего стоит! Я слышал, что его настоящая фамилия Рабинович. Лейба Николаевич Рабинович.

– А кто еще? – спросила Клементьева.

– Пушкин! – крикнул Клюкин.

– Ничего ты про Пушкина не знаешь! – снисходительно заметил Литвак. – Кто у него был прадед по материнской линии? А?

– Арап Петра Великого, – выпалил Клюкин.

– Вот – ты сам сказал! – удовлетворенно отметил Литвак. – Араб – уже семитская раса. Ты близко подошел к правильному ответу. Иди дальше!

– Семитских рас не бывает! – возразил Клюкин. – Бывают семитские языки.

– Если быть точнее, – не обращая на него внимания, продолжал Литвак. – Пушкин даже не араб, а эфиоп. А какая религия у эфиопов?

– Какая?

– Иудаизм!

– Вона как! – присвистнул Клюкин. – Значит, Александр Сергеевич Пушкин – еврей? Точнее, иудей?

– Молодец, делаешь успехи, – похвалил Литвак.

– А может, он вообще был хасидом?