Читать «Год беспощадного солнца» онлайн - страница 125
Николай Волынский
Карташихин сидел за столом, нависая над ним каменной глыбой. Лицо одутловатое, глаза красные, губы синюшные. «Цианоз, – отметил Мышкин. – Мотор барахлит. И давление, конечно, наверху».
Поставил бутылку на стол, откупорил. Карташихин долго и напряженно смотрел на коньяк, словно ожидал, что из бутылки выскочит кобра. Потом нажал кнопку вызова.
Он ничего не сказал секретарше. И не надо было. Коротко глянув на стол, она повернулась и ушла. И тут же появилась с двумя бокалами и чайным блюдцем, на котором была горка лимонных долек, обсыпанных сахаром.
Мышкин налил по полному. Молча выпили, взяли по дольке. Проглотив лимон, Карташихин кивнул на бутылку. Мышкин налил по половине.
Карташихин поставил пустой бокал, лимон брать не стал. Тяжело посмотрел Мышкину в глаза и спросил надтреснутым голосом:
– В какую аферу ты втянул Сергея?
Мышкин едва выдержал его взгляд. Медленно покачав головой, твердо ответил:
– Ни в какую, Иван Антонович. Все дела с ним были только по работе.
– Ты уверен? – и Карташихин снова бросил на него взгляд такой пронзительной силы, что Мышкин вздрогнул. Слова застряли у него в горле.
– Я жду, – напомнил Карташихин.
– Почему вы решили, что афера? Откуда такая… странная информация?
– От него. И брось эти свои еврейские штучки – отвечать вопросом на вопрос.
– Я спрашивал, Иван Антонович, чтоб отвечать поточнее, – осторожно возразил Дмитрий Евграфович.
Карташихин взял пустой бокал, повертел в руках и поставил. Мышкин потянулся к нему с бутылкой.
– Подожди! – остановил его Карташихин. Он вздохнул и тихо заговорил: – Последние четыре дня он был чем-то озабочен. Я все видел, но молчал. Захочет – сам скажет. Но позавчера, когда они уже сели в машину ехать в Старую Ладогу, я спросил. Смеется, машет рукой. Ненатурально смеется. Есть, говорит, проблема, острая и неприятная. Вернее, была. Но теперь, говорит, Мышкин тоже подключился, так что вдвоем справимся, и все будет хорошо.
Широкое лицо Карташихина побагровело, глаза заблестели. Он сжал кулаки и медленно разжал.
– Отвечаю с абсолютной точностью, Иван Антонович. Демидов дал мне задание поработать со статистикой по историям болезни наших покойников. Архив наш теперь электронный, а бюрократия страшней войны. Оформлять заявки, запросы, ждать доступ – много времени надо. У меня столько не было. Сергей и подсказал, как можно ускорить дело, как обойти формальности.
– Значит, доступа не получили. Значит, пошли незаконным путем, – в раздумье произнес Карташихин.
– Иван Антонович! – с нажимом продолжил Мышкин. – Это внутриведомственная проблема. К тому же у меня срочное задание руководителя ведомства. Банки мы не грабили, военные тайны не продавали. Потерпевших нет. Значит, нет преступления. Архив клиники, истории болезней… Какая тут секретность, к черту! Шеф приказывает залезть в эту «секретность» – я лезу. Где здесь афера, Господь с вами!
Карташихин снова повертел в руках бокал.
– Нет, Дима. Тут еще что-то есть… Что? – резко спросил он. – Или ты врешь… а мне очень хочется тебе верить! Что-то вы оба важное прохлопали. Хотя на Сергея не похоже, он умеет просчитывать все вероятные варианты. Значит, появился фактор, который даже Сереже предусмотреть не мог.
– Но Иван Антонович… – Мышкин наконец собрался с духом и задал самый главный вопрос. – Разве это не обычное ДТП? Каждый день в городе их сотни.
– Ты не знаешь Сергея. Он просто
Мышкин покачал головой.
– Знаете, я ведь каждый день езжу. Уже двадцать лет за рулем. И, скажу вам, исходя из собственного опыта: тут как повезет. Вот вы внимательно, аккуратно и не торопясь движетесь, например, по Московскому проспекту на зеленый свет. И тут слева в вас влетает на скорости сто двадцать километров в час грузовик с пьяным водилой за рулем. Но ведь он мог с таким же шансом влететь в машину, идущую сзади вас. Или впереди. Вы никогда не сможете предугадать, что именно на этом перекрестке будет специально для вас именно тот, роковой, грузовик с пьяным водилой. А если и сможете, то в ту секунду, когда он в вас влетает, ничего изменить не успеете.
– А столбы? Бетонные столбы на обочине? Они тоже движутся со скоростью сто двадцать километров в час на красный свет?
– Значит, пытался уклониться, но не повезло.
Карташихин сжал губы и отмахнулся.
– А Старая Ладога? – спросил Мышкин. – Зачем туда поехали?
– Ты не знаешь? Лена – на работу… Раскопки. Она у нас археолог… – у него перехватило горло, но он справился со спазмом. – Была. Была… – шепотом повторил он. – А он не мог без нее даже одного дня.
– Расследование или дознание было? – спросил Мышкин.
– Да! – отрезал Карташихин. – Дело закрыто.
– Так быстро? Версия?
Карташихин достал из кармана халата бумажку и помахал ею.
– Официальная выписка. Подписи, печати – все есть.
Он приладил на нос старые очки с одной оглоблей и прочел официальным тоном, словно докладывал экспертное заключение:
– «Причина ДТП: погибший водитель Ладочников С.Н. не справился с управлением, пытаясь избежать возможного лобового удара при возможной опасности столкновения с неизвестным встречным транспортным средством на двадцать втором километре Мурманского шоссе». Как тебе? Нравится? – едко спросил Карташихин.
– Что тут может понравиться?
– Например, место действия. Мурманское шоссе.
– А что шоссе? Хорошее шоссе. Несколько раз ездил. Нормальное.
– Тогда ты должен был заметить одну мелочь! – с язвительной злобой сказал Карташихин. – На Мурманском шоссе нет встречного движения. Движение одностороннее. В три ряда в обоих направлениях. Разделитель – сквер, сквозь который собаке не продраться, не то что неизвестному транспортному средству.
– Господи, Твоя воля!.. – только и выдохнул Дмитрий Евграфович.
– Интересно стало? – усмехнулся Карташихин. – Вижу, тебе понравилось. Там еще о-о-чень много интересного.
Взяв бутылку, Мышкин вопросительно глянул на Карташихина, тот отрицательно качнул головой.
– Примерно месяц назад Сережа сделал для заказчика систему автоматизированного управления коммерческим предприятием. С ним расплатились автомобилем УАЗ. Я ему тогда сразу сказал, что такая работа, насколько мне известно, стоит десяти УАЗов. Он в ответ: дескать, и этому рад, потому что заказчик вообще собирался его кинуть, как принято в нашей всероссийской банде. Так что уехали они на новой машине. И как ты понимаешь, машина сейчас – самое главное вещественное доказательство.
– Понимаю.
– В этой машине не оказалось ни одного отпечатка пальцев.
Мышкин опешил.
– Извините, Иван Антонович, что-то я не понял… Я на правое ухо немного глуховат. Где нет отпечатков?
– В машине! В машине нет отпечатков!
– Разве машина не сгорела?
Карташихин достал аэрозольный баллончик с нитроглицерином. Нажал кнопку, понюхал вылетевшее облачко, подумал и кивнул на бутылку. Мышкин наполнил бокалы – теперь на треть.
– Лимон! – приказал профессор.
Швырнув в блюдце пустую корку, Карташихин хрипло сказал:
– Ты, как всегда, – в своем репертуаре: задал самый интересный вопрос. Случилось то, чего вообще не должно было случиться. По закону больших чисел. Таких случаев – один на миллион. Или на сто миллионов. Именно в тот момент, когда УАЗ влетел в столб, навстречу шла пожарная машина с полным вооружением. В карбюраторе УАЗа вспыхнул бензин – вот и весь пожар. Залили пеной в две секунды.
– Разрешите? – Мышкин достал сигареты.
Карташихин кивнул, достал трубку, сунул в нее две щепотки табака. Роскошный аромат распространился по кабинету. «Себе, что ли, трубку завести? Табак – высший класс!» – подумал Мышкин.
– Так что… – откашлялся Карташихин. – Главный вещдок сразу уничтожить не удалось.
– А…
– Кроме того, у них были не пристегнуты ремни, – перебил Карташихин.
– И?..
– Сергей и десяти метров не мог проехать на машине без ремня. А уж если Лена была в машине!.. Он даже мотор не заводил, пока она не пристегнется. У него на этом деле пунктик был. И основания для пунктика. В свое время Сергей попал в ДТП с приятелем. Машина перевернулась раз десять, приятель, принципиально ремней не признавал, – в лепешку. Даже голову оторвало. Сергей был на ремне. Ни одной царапины. А сейчас… удар о столб был таким, что Лена… Лена… – он всхлипнул. – Лена вылетела через лобовое стекло… – договорил он. – И в столб. Сергею… – он откашлялся и сказал громче: – Сергея рулевое колесо разрезало пополам, до позвоночника. Еще улика: салон был залит бензином.
– Бензин, конечно, из «неизвестного транспортного средства»…
– Из него, – подтвердил Карташихин. – И канистра открытая сзади на полу машины – из того же средства.
– Однако при таких уликах… Как можно закрыть дело? Ведь ясно же – убийство, а не несчастный случай. Машина – да, главное вещественное доказательство.
– А нет уже! Никакого вещественного доказательства нет! – крикнул Карташихин. – Нету его! Нет машины в природе! И протокола осмотра, как выяснилось, тоже нет!
– А куда же?..
– Той же ночью машина
Мышкин молчал.
– Что скажешь? – спросил Карташихин.
– Не успеваю осознавать.
– У меня тоже не сразу получилось.
– Иван Антонович! Вскрытие? Что вскрытие?
Карташихин страдальчески покрутил головой.
– Ничего.
– Опять ничего не понимаю! Разве так бывает?
– Бывает. Я не дал вскрывать, – вздохнул Карташихин.
– Почему?
– Потому что знаю, что оно покажет. Вскрывать-то будут не здесь. Еще одно «неизвестное транспортное средство». Никому не верю. Только тебе. А самому вскрывать… В общем, не могу.
– Они здесь?
– Здесь.
– Вы их видели?
– Нет, – шепотом ответил Карташихин.
– Понимаю.
– Надо быстро, Дима. Пока еще что-нибудь не исчезло или не сгорело.
Мышкин глянул на часы: половина двенадцатого.
– Гистологию и биохимию обеспечьте мне без очереди, чтоб все делали немедленно. Не выпускайте их никого, пока я не закончу. И помощника дайте.
– Не сомневайся. Помощник тебя уже ждет. Его зовут Николай. Можешь называть его Ника. Я ему доверяю, как тебе.