Читать «Русские летописи и летописцы X–XIII вв.» онлайн - страница 183

Когда, возвращаясь из Польши, Данило хотел войти в пограничный русский город — Дорогочин, то его туда просто не пустили. Не названный по имени властелин заявил князю, что этот город извечно принадлежал им и их отцам, а поэтому «изволисте внити вонь». Сил на овладение Дорогочином у Данила не было, а поэтому пришлось подчиниться унизительному для него требованию.

В конце концов Данило утвердился в Холме, который не был взят и разорен монголо-татарами, но власть его, по-видимому, не распространялась за пределы Холмской волости. Бояре как будто и признавали Данила своим князем, но вся Галичина находилась в их руках. Вот что об этом пишет летописец: «Бояре же Галичьстии Данила княземь собѣ называху, а самѣ всю землю держаху».

Из продолжения этой записи явствует, что в Галиче вокняжились некий Доброслав, а также попов внук Судич, которые грабили всю землю, подчинив себе Бакоту и Понизье. Боярин Григорий Васильевич взял Перемышльскую землю. Коломыйские соляные промыслы, находившиеся всегда в княжеском владении, были отданы Доброславом боярам Лазарю Домажирецу и Иворю Молибожичю. Какие-то владения были розданы черниговским боярам.

Данило послал к Доброславу своего стольника Якова с робким напоминанием о том, что князем земли является все-таки он, а поэтому не следует распоряжаться волостями без княжеского повеления, но испытал новое унижение. Один из ответов Доброслава стольнику Якову был столь издевательским и дерзким, что летописец не решился даже пересказать его. «Он же (Доброслав. — П. Т.) усмѣявся рече то, что [не] могу же глагояати».

Реакция Данила на услышанное от вернувшегося в Холм стольника Якова была более чем сдержанная. «Данилъ же скорбяше. И моляшеся Богу о отчинѣ своей, яко нечистивимъ симъ держати ю и обладати ею».

К счастью для Данила, галицкие бояре интриговали не только по отношению к нему, но и между собой тоже. Через непродолжительное время Доброслав рассорился с Григорием Васильевичем и сочинил на него донос князю. Главный его аргумент — «невѣренъ ти есть» — ничего кроме иронии вызвать не может, поскольку один неверный обвинил в том же другого неверного. Григорий обратился к Данилу с аналогичным обвинением по отношению к Доброславу. Данило, как явствует из летописной записи, знал, что льстивы и коварны оба боярина, в воле его ходить не желают, но хотят «власть его иному предати». Посоветовавшись с братом Васильком и, по-видимому, заручившись поддержкой дружины, Данило решается на пленение непокорных бояр. «Смыслив же се братомъ, понужи же видя беззаконие ихъ, и повелѣ я изоимати».