Читать «Русские летописи и летописцы X–XIII вв.» онлайн - страница 158

Значительный объем записей в этой части летописи, о чем уже шла речь, имеет южнорусское происхождение. Конечно же, трех записей о Константине недостаточно для того, чтобы можно было все тексты 1206–1212 гг. считать его летописью. Более продуктивной здесь кажется мысль о том, что эти ростовские статьи были вставлены в летопись Всеволода на этапе составления одного из позднейших сводов.

Если верно предположение М. Д. Приселкова, что еще один свод, соединивший в себе великокняжеский Летописец 1228 г. Юрия Всеволодича и ростовский Летописец Константина Всеволодича, был составлен около 1239 г., то, возможно, здесь и следует искать причину появления ранних записей Константина в летописи его отца. Ведь Летописец Юрия начинался не с 1206 г., а с 1212 г., а следовательно, и соединение двух летописцев могло быть начато только с этой даты. Более ранние записи Летописца Константина, избыточные по сравнению с Летописцем Юрия, таким образом, были влиты в статьи соответствующих годов летописи Всеволода.

Прежде чем продолжить анализ текстов Лаврентьевской летописи за 1212–1240 гг., остановимся вновь на проблеме южнорусских заимствований. Их в этой части летописи крайне мало. М. Д. Приселков, будучи верен своей идее, полагал, что почерпнуты они все из того же Летописца Переяславля Русского. В качестве убедительного примера он приводит сообщение статьи 1215 г. о сражении Владимира Всеволодича с половцами. «Того же лѣта. Володимеръ, сынъ Всеволожь, слышавъ аже идут Половци к Переяславлю, изыде противу им, вскорѣ и усрѣтеся с ними на рѣцѣ, и бишася крѣпко, и мнози от обоихъ падоша».

При всем желании найти здесь что-то специфически переяславльское практически невозможно. Запись производит впечатление основанной на каком-то устном сообщении. Она начисто лишена подробностей. Летописец не знает даже, на какой реке Владимир Всеволодич встретил половцев. Несколько необычным кажется для переяславльского летописца и отстраненное выражение: «мнози от Руси избьени быша, а инѣх изимаша, и самого князя Владимира яша, и ведоша и в вежѣ свои». Так бесстрастно и общо мог написать только владимирский летописец, находившийся за тысячу верст от события, да к тому же писавший задним числом.

На этой записи и исчерпываются известия, якобы взятые из Летописца Переяславля. Два-три сообщения об отсылке в Переяславль русских князей (в 1213 г. — Володимира Всеволодича, в 1227 г. — Всеволода Константиновича, а в 1228 г. — Святослава Всеволодича) имеют очевидное владимирское происхождение. Наверное, владимирский летописец воспользовался южнорусским письменным источником при составлении статьи 1223 г., повествующей о Калкской битве, но он, бесспорно, был составлен в Киеве. Другие южнорусские события, о чем уже шла речь, написаны владимирскими книжниками на основании свидетельств очевидцев.