Читать «Сахаров В. Тропы Трояна.» онлайн - страница 55

Раннее утро. Я закинул на плечо сумку с немногочисленными личными вещами, среди которых отдыхал сытый живойт, а затем, повесив на ремень меч, покинул палатку и вышел наружу. Походный лагерь уже сворачивался, и я принял из рук одного из воинов пофыркивающего гнедого жеребца по кличке Ярый. Конь ткнулся в мою ладонь и резко вскинул голову. Хитрец. Он был недоволен тем, что я не угощаю его. – Спокойно, – я улыбнулся и погладил жеребчика по морде. – Получишь вкусненького. Я опустил руку в карман брезентовой горки и достал большое сочное яблоко. Конь незамедлительно схватил его и захрумкал угощением. Ну, а я посмотрел на стоящего рядом Кулибина и спросил его: – Далеко еще до вашей стоянки? – Нет. – Парень явно был чем-то очень сильно обеспокоен, но вида не показывал. – Еще до полудня будем на месте. – А вход на чародейскую тропу, говоришь, рядом? – Да. – Хорошо. А чего ты все время оглядываешься? Что-то не так? – Разведчики рядом свежие следы видели. Копыта коней. – И что? – Кони не наши. Вот и беспокоюсь. – А как определил, что чужаки были? Кулибин пожал плечами: – Не знаю. Для этого в степи надо родиться. Запах в воздухе не тот, предчувствие нашептывает, что люди недобрые были, да опыт кое-что подсказывает. Одно к одному – отсюда и уверенность. – Бывает, – усмехнулся я, вспомнив лесовиков из племени Хеме, которые чувствовали лес не хуже ведуна, хотя никакого таланта не имели: – И сколько чужаков было? – Я видел следы двадцати лошадей. Не кованых, значит, половцы. – Два десятка воинов это немного. – Да. Только если это не боковой дозор большого отряда. – Ничего, – мой взгляд пробежался по лагерю. – Нас двести человек, так что не суетись, Кулибин. – Я Кул-Иби, – не в первый уже раз поправил меня молодой вождь. – Ага! – кивнув, я взмахнул рукой и отдал общую команду: – По коням! Оружие держать наготове! Арбалеты зарядить! Сотники и десятники продублировали мой приказ, и вскоре началось движение вдоль реки Саксагань к кочевью Гэрэй и порталу. В авангарде полсотни клинков, степняки и черные клобуки. В центре тяжелые фургоны с припасами и сотня Юрко Сероштана. А в арьергарде полусотня под командованием Болдыря. Такой порядок от самого Киева и пока никаких проблем не возникало. Пограничники Изяслава Мстиславича выпустили нас со своей земли спокойно. Ну, а в степи пару раз мелькали дозорные группы хозяина Приднепровской половецкой орды Бачман-хана, кстати сказать, потомка самого Боняка, который, как и Всеслав-чародей, считался оборотнем. Однако и они нас не задерживали, потому что Кулибин ездил к степнякам на разговор и убеждал дозорных, что мы торговцы, друзья и гости его рода, которые везут припасы. В общем-то, это правда, но, конечно же, не вся, и половцы могли бы всполошиться и вызвать из ставки хана подкрепления. Вот только кто станет суетиться, если Кулибин оставлял храбрым воинам Бачмана бурдюк с вином и несколько мелких серебряных монеток? Никто. Так что все в норме. Солнце, тем временем, поднималось все выше и если бы не прохладный ветерок от реки, да темные осенние тучи, которые летели от Черного моря, то было бы совсем здорово. Однако лето ушло и погода вполне обычная. Поэтому настроение бодрое и не у меня одного. Горячий жеребец подо мной иногда танцует и рвет повод. Он стремится сорваться в галоп, но волю я ему не даю. Ни к чему молодецкая скачка в незнакомых местах. Силы необходимо беречь, ибо мало ли что, может случиться. “Мало ли что”, – мысленно прошептал я и призвал свои ведовские способности. Ноздри втянули в себя напоенный запахом полыни и увядших степных цветов воздух. Глаза обшаривали горизонт, а шестое чувство сканировало местность. Вроде бы ничего необычного. Бескрайнее Дикое Поле, овраги и курганы, а справа река. Все как вчера и позавчера. Но что-то все же не так. Кулибин говорил про полусотню всадников. Так может быть, я из-за этого беспокоюсь? Возможно. Однако есть что-то еще. Еле слышный запах гари и крови. Предчувствие беды и некое опасение. Ну, а коли так, то рядом совершается нечто недоброе, и это действие касается моих будущих вассалов Гэрэй, поскольку кроме них здесь никто не живет. Скорее всего, все обстоит именно так. – Фью-ить! – я повернул назад и громким свистом привлек внимание Юрко Сероштана. Сотник черных клобуков приподнялся на стременах и взмахнул рукой: – Слушаю, вождь! – Обоз идет сам по себе, под прикрытием полусотни Болдыря, а ты бери свою сотню и за мной! Возможен бой! – Понял! Я посмотрел на Кулибина и сказал: – Мчимся вперед! Веди к своему кочевью! Парень мотнул головой, и вскоре мы оставили обоз и прибавили хода. Шаг. Рысь. Снова шаг и опять рысь. Сытые откормленные кони неслись без усталости, и спустя час во главе пятнадцати десятков отличных воинов я вылетел на пологий древний курган, на вершине которого находился посеченный ветрами и дождями древний каменный истукан. – Вон оно – наше кочевье! – выкрикнул Кулибин, указывая рукой в сторону от реки. – Но куда оно уходит!? Не ясно! Молодой вождь растерялся, а вот я нет, ибо напряг зрение и разглядел то, чего не увидели зоркие глаза гэрэя. Его сородичи покидали обжитые места не по своей воле. Шесть десятков арб, которые были нагружены добром и юртами, медленно катились на юг, а вдоль этого каравана сновали вооруженные всадники, которые плетьми стегали возниц. Разумеется, свои сородичи так не поступили бы, а значит, кочевье захвачено и гордых, но слабых гэрэев ведут в полон. Опоздали мы. Но не сильно. Врагов около трехсот и это обычная легкая ордынская кавалерия: средний конь, толстый стеганый халат, круглый щит, баранья или меховая шапка, кривая сабля, реже меч, аркан, да лук с колчаном не самых лучших стрел. Нас вдвое меньше, но мы вооружены лучше и бойцы под моим командованием злые профессионалы, а не пастухи-любители, так что победа будет за нами. – Твоих сородичей уводят, – кинув взгляд на Кулибина, бросил я, а затем повысил голос: – Перед нами враг, который захватил наших союзников! К бою! Атакуем клином! Мирных кочевников не трогаем! Всех вооруженных уничтожаем! Стрел не жалеть! На рожон не лезть! Держаться десятками и не давать противнику собраться в кулак! Пошли! Гойда! – Гойда!!! – поддержали меня черные клобуки и воины гэрэев. После чего мы сбились стремя к стремени и понеслись с высотки на равнину. Вздрогнула под коваными копытами земля. Кони помчались на караван, и он стремительно приближался. Триста метров. Двести. Сто пятьдесят. Копченые (презрительное название степняков) заметили нас и стали разлетаться по степи, чтобы затем собраться в лаву и встретить конницу лоб в лоб. Однако наше появление было для них неожиданностью, и они не успевали. Сто метров. Пятьдесят. Бей! Меч в руке и я приподнимаюсь на стременах. Мимо проносится одинокий степняк. Повод влево. Ярый пристраивается к невысокому коньку противника и замах. Свист клинка! Росчерк стали! Удар и голова копченого летит с плеч. Чистая работа. Никаких добивающих ударов не требуется. – Вождь! – услышал я окрик Кулибина и пригнулся. Над головой просвистела стрела, а я развернул коня и увидел своего несостоявшегося убийцу, плотного косоглазого мужика в богатом бухарском халате и на неплохой вороной кобылке, который находился под прикрытием пары десятков визжащих пастухов. Наверное, это главарь, и он накладывал на тетиву вторую стрелу. Ждать нового выстрела я не стал и рванул на него. Мой отряд к этому моменту рассыпался на группы и вел бой. Однако рядом находились телохранители, и потому я знал, что мою спину прикроют. – Круши копченых! – выкрикнул я, и жеребец понес меня на половцев. Ярый пересек небольшое открытое пространство и врезался в толпу степняков. Его мощное тело раскидало приземистых вражеских лошадок. Вожак половцев метнул в меня очередную стрелу. Мимо! И тут я его достал. Меч обрушился на украшенную меховой соболиной оторочкой круглую шапку и череп противника раскололся. Степняки, которые это увидели, стали разбегаться и заверещали еще сильнее. Ну, а я перевел их крики: – Бек Токсо погиб! – Вождя больше нет! – Горе нам! “Вот это я удачно вражину срубил”, – машинально отметил я. После чего мой клинок отбил кривой степной клинок, а затем вошел в горло ближайшего вражеского всадника. Алая кровь хлестнула из порезанных вен на сухую траву. Вокруг меня крики, стоны, ржание лошадей, щелчки арбалетов, боевые кличи и перезвон клинков. Враги растерялись и бросились врассыпную. Схватка уже была окончена, слишком сильны мы оказались по сравнению с налетчиками, и я, выбравшись из сутолоки, отъехал в сторону. Словно стая испуганных птиц, которых потревожил хищник, теряя бойцов, половцы разлетались по осенней степи подальше от каравана с пленниками и добычей. Мои воины и гэрэи гнали их, но недолго. Поэтому схватка закончилась быстро, и ко мне подъехал Кулибин, а вслед за ним появился Юрко Сероштан. – Сколько наших полегло? – спросил я черного клобука. – Семеро погибших и девять раненых, – ответил сотник. – А половцев сколько положили? – Больше сотни. – Пленные есть? – Да. Шестерых взяли. – Допроси их и узнай, кто они. В разговор вклинился гэрэй: – Отдай их нам, вождь. – Только после допроса. – Да и так все ясно. Это наши давние недруги из Заорельской орды, род Сабан-дар. Они не воины, а пахари и пастухи. Прознали, что половина наших мужчин в Киев ушла, вот и напали. Трусливые шакалы. – Разберемся. Сначала с ними черные клобуки поговорят, а только потом ты. – Но... – Ты вздумал перечить мне!? – я повысил голос и окатил Кулибина гневным взглядом. – Нет, – парень втянул голову в плечи. – Тогда езжай к своим людям, – кивнув на испуганных женщин и детей, которые кучковались подле повозок, отдал я приказ главе рода. – Объясни им, кто мы и для чего здесь, и собери старейшин, если они уцелели, говорить с ними буду. – Как скажешь, вождь. Кулибин слегка поклонился и оставил меня, а я спрыгнул на землю, перекинул поводья жеребца одному из телохранителей и вновь прислушался к себе. Я искал признаки портала, который должен был находиться рядом, и я его засек. От реки шел мертвенный холодок потустороннего мира, который несколько месяцев назад я бы просто не почувствовал. Это была верная примета входа на тропу Трояна, и я уверенно направился к нему. Двигался всего-ничего, прошел метров восемьдесят и залез в густой бурьян, в котором наткнулся на украшенный узорами и рунами булыжник. Машинально ладонь протянулась к камню, но я сдержал себя. Пока не время входить на тропу, сначала отдых и разговор с уважаемыми гэрэями и только после этого прогулка по чародейской дороге. Я обошел камень по кругу. Затем обернулся назад, проследил за тем, как арбы кочевников поворачивают обратно и возвращаются на свою стоянку, и пошел к воде. На берегу Саксагани я присел на кочку и одновременно с этим на мое плечо выполз живойт, который поймал своим телом солнечные лучи и свернулся в небольшой клубок. Ему хорошо – ни забот, ни хлопот, а я, глядя на неширокую речушку, которая несла свои воды в Ингулец, который в свою очередь впадал в Днепр, задумался. В моей реальности эти земли находились на Украине, а сейчас такого государства пока нет, и если мои планы осуществятся, то его никогда и не будет. Потому что не должно быть разделения восточных славян и коли постараться, то быть великой империи с центром в Киеве. Правда, кровушки для этого придется пролить немало, но иначе державу не построить. Так было, так есть и так будет. Впрочем, до создания империи еще далековато. Сейчас заботы иные, создать на реке Саксагань степной форпост, и я это сделаю, благо, гэрэев выручил, значит, основа есть. Деньги имеются и воины тоже, а дальше больше. Про степняков я знаю немало, и план по объединению старых родов в голове сложился. – Вадим, – меня окликнул Хорояр, – там Кулибин рукой машет. Наверное, собрал своих стариков. Молча, я кивнул, дождался, пока уж спрячется в кармане горки, и направился назад. По пути ко мне присоединился Юрко Сероштан, будущий комендант крепости возле портала, и доложил: – Пленных допросили. – И что они сказали? – Гэрэй не ошибся. Это род Сабан-дар, который находится под рукой хана Тотура из Заорельской орды. Недавно они ходили в Переяславль, отвлекали силы великого князя от Долгорукого, а когда Изяслав двинулся к Киеву, войско половцев отошло и рассыпалось по кланам и родам. Сабан-дары тоже отделились и решили, пока в силе, гэрэев расколотить. Налетели вчера, неожиданно. Мужчин, почти всех, перебили, с бабами понятно, подол задрали, а с утра решили уходить в свою орду, пока их приднепровцы не прижали. – Ясно, – я кивнул и задал Юрко новый вопрос: – Значит, гэрэев, как военной силы, уже нет? – Да, – Сероштан мотнул головой. – Два десятка воинов в роду осталось, не больше. – А молодежь? – Можно полсотни ребят прямо сейчас в седло посадить, но это не вароги, так что слабая подмога. – Ничего, за осень и зиму поднатаскаешь их и будут справные вояки. – Это само собой, – согласился сотник. – Но хорошо бы мне еще бойцов подкинуть. – Деньги оставлю, пошлешь людей в Макотин и Зарубин, и там вторую сотню черных клобуков навербуешь. Не получится, обратись к кавуям, торкам на службе рязанцев, либо к берендеям. Эти за серебро отца родного не пожалеют, а служат честно. Черный клобук повеселел, сбил набок папаху и сказал: – Понял, вождь. Все сделаю, как повелел. Гэрэев сберегу, крепость построю и воинов наберу. Юрко оставил меня, а я приблизился к небольшому костерку, который был разведен на открытой местности. Подле него собралось пятеро стариков, которых налетчики оставили в живых, и тут же был Кулибин. Люди всматривались в меня, а я, уважая возраст почтенных гэрэев, слегка поклонился, присел на седло, которое положили для меня рядом с огнем, полуприкрыл глаза и заговорил: – Вы знаете кто я и зачем здесь. Вы последний осколок некогда большого и сильного рода, а я ваше спасение. Это так? Старики переглянулись, и за всех ответил один, невысокий крепыш с куцей седой бороденкой и гладко выбритой головой: – Да. Все так. Мы ослабли и не смогли отбить врагов, а ты нас спас. Однако мы не понимаем, чего именно ты хочешь. – Объясню. Мне нужна сила степняков, их клинки и быстрые кони. – Но при чем здесь мы? – Род Гэрэй станет ядром нового большого племени из старых степных родов. Меня не интересуют половцы или остатки печенегов. Нет. Я хочу создать орду из тюркских родов, к которым примкнут потомки русколанцев, саков, массагетов, дандариев, сарматов, аланов и готов, а так же не желающие возвращаться на Русь черные клобуки, тьмутараканцы и берендеи. За один год их не собрать, и даже за три этого не сделать. Но с чего-то надо начинать, и уже этой зимой вы, старики рода Гэрэй, повезете мое слово по всем кочевьям Приднепровской орды, в которой треть людей из старых степняков, осевших в Диком Поле задолго до появления половцев. Что говорить, я вам скажу, и чем приманить вождей, тоже. Снова старейшины обменялись взглядами, и опять отозвался тот же самый старик, который, наконец-то, назвал себя: – Меня зовут Аслан-бильге (Мудрый Лев), и я знахарь рода. Поэтому прошу тебя не гневаться вождь Вадим, а ответить еще на один вопрос. – Спрашивай. – Зачем тебе выход на чародейские тропы между мирами живых и мертвых? – Ходить по ним стану. – Это опасно и безрассудно. – Я по ним уже путешествовал. Так что покажите известные вам места входов, а дальше моя забота. Аслан-бильге замолчал, и старики склонились к нему. Они о чем-то шептались и обменивались между собой какими-то тайными знаками. В общем, игрались в свои игры, ибо для меня всех их поступки были на поверхности. Деваться гэрэям некуда – это ясно. Поэтому они должны были принять мое предложение. – Мы согласны признать тебя, славный Вадим Сокол, своим верховным вождем и дать клятву на верность, – сказал знахарь и добавил: – И мы покажем тебе места входов на тропы чародеев. Однако... – Еще вопросы? – Да. – Ладно. Старик помедлил, а затем выдохнул: – А как на усиление Гэрэй посмотрит хан Бачман? – До усиления еще очень далеко, – по моим губам пробежала усмешка. – Но я отвечу. Пока вы по-прежнему служите ему, ибо он считается хозяином окрестных земель. Ну, а черные клобуки ваши друзья, побратимы и охрана, которая оберегает Гэрэй по просьбе покойного вождя Булата Ильгизэ. Пока так, а дальше видно будет. Получится собрать силу, я лично поговорю с Бачманом. – А если он не признает тебя за равного ему вождя и обрушится на нас всеми своими силами? – Значит, он умрет, и я стану разговаривать с новым ханом. Аслан-бильге хотел сказать что-то еще, но в это время на холмах у реки появились первые фургоны обоза с продовольствием, и он промолчал. Другие старики последовали его примеру и, оставив гэрэев, я отдал несколько приказов, а затем вместе с телохранителями разместился невдалеке от портала, расстелил на траве кошму и задремал. Пролетело несколько часов, и на закате я проснулся. Гэрэи уже поставили свои юрты, и над кочевьем разносился запах вареного мяса. Где-то был слышен женский плач и говор черных клобуков, которые уже прикидывали, как лучше построить острог. В общем, порядок. Значит, можно прогуляться по тропе Трояна, и я не медлил, подозвал к себе сотников, объяснил им, что на некоторое время исчезну, посадил на левую руку змея, с которым гулять по чудесным дорогам было веселее, и вновь оказался возле камня. Вдох и выдох. Вдох и выдох. Спокойствие – как говорил незабвенный Карлсон, – только спокойствие. Готов? Да. Пошел. Ладонь опустилась на камень, и я оказался на тропе. Переход прошел легко и без каких-либо неприятных последствий для организма. За спиной булыжник, а под ногами узкая дорожка, которую обступает непроницаемый туман. От входа путь один, к следующему порталу, и я направился к нему. Шаг быстрый, но уверенный, во мне ни капли сомнения в собственных силах и когда морок начинает работать, я спокоен. – Ложись! Граната! – кричит голос из далекого прошлого. – Папочка, спаси нас! – вторят ему мои девочки. – Я достану тебя! – завывает Седрик фон Зальх. – Ты найдешь здесь свою погибель, варвар! – восклицает незнакомый голос. Все это уже как-то привычно, хотя по нервам, конечно, бьет не слабо. Впрочем, следующий камень оказался совсем рядом, и я узнал руны, обозначающие Киевский портал. “Интересно, – подумал я, – а меня сейчас снаружи караулят? Хм! Наверное, да. Ведь митрополит Климент как-то упоминал, что священнослужители Софийского собора ловят в подвалах чертей. Это про меня”. Не прикасаясь к порталу, я навис над ними, и попробовал уловить отголоски с той стороны. Сосредоточился. Послал свою ведовскую суть наружу и услышал биение двух человеческих сердец. В подвале под собором находились люди, один священник, который читал молитву, кажется, Символ Веры, а второй профессиональный воин с обнаженным мечом. Да уж, засада есть. Ну и ладно. Пусть христиане меня караулят, а я пойду дальше, в Полоцк. Снова тропа и опять возгласы. Причем если раньше меня атаковали только голоса мертвых или людей, которые остались в ином времени, то теперь морок стал действовать хитрее: – На нас напали! Рарог горит! – воскликнул туман голосом Нерейд. – Спасайте детей! – Вадим, зачем ты нас оставил!? – следом прилетел жалобный всхлип Дарьи. – Помоги нам! Поспеши! Слышать любимых женщин, которые остались в Зеландии, было нелегко. Однако я сохранил контроль над собой и не бросился в таящую угрозу субстанцию. Я продолжал движение и вскоре оказался подле полоцкого камня. Здесь замер. Отдышался, а затем прислушался к тому, что происходило в тайном месте Всеслава Брячиславича. Там меня тоже ждали. Однако не враги, а караульные дзяучонки, которые охраняли портал по нашей договоренности с Бойданом Волком. Кстати, волхв оказался рядышком, на поляне. И это хорошо, что святар здесь, ибо мне есть, о чем с ним поговорить, ведь кое-какой успех в переговорах с митрополитом и великим князем достигнут, и ему надо об этом знать. – Добрый вечер в хату, – сказал я, выходя в реальный мир, и дзяучонки, уже знакомые мне Ива и Зоряна, вскочили на ноги и схватили свои дротики. Еще бы миг и они бы их метнули. Но лесные красавицы меня узнали и старшая дзяучонка выдохнула: – Фу! Напугал! – Бывает, – я улыбнулся, пожал плечами и посмотрел в сторону выхода: – Бойдан, к тебе гости! Святар появился сразу же, словно ждал моего появления. На мгновение он застыл на пороге, смерил меня пытливым взглядом, а затем спросил: – Откуда ты, из Киева? – Нет. С реки Саксагань. – Значит, новую дорожку натоптал? – Да. – Силен, – уважительно протянул святар и добавил: – Так, глядишь, через пару лет везде ходить сможешь. – Смогу, старче. Обязательно смогу. Но сейчас не об этом. Пойдем на свежий воздух, поговорим. – Ну, пойдем. Мы покинули избу, и я вобрал в грудь запахи леса. Хорошо. Ей-ей, хорошо. Тихо, спокойно, солнце почти спряталось за кронами деревьев, и день подходит к своему концу. Еще один день, который прошел не впустую. Вот только по своим женщинам тоскую, которые ждут своего непутевого мужчину дома – видать, тропа навеяла беспокойство. Но это ничего. Переживем, ибо дело, которому я посвятил жизнь, заставляет меня пошевеливаться, и Нерейд с Дарьей это понимают.