Читать «Малавита» онлайн - страница 20

— Дизайнер? Как в Кань? Это была твоя блестящая идея. Все так и лезли ко мне с расспросами, как устроить бассейн или выбрать печь для пиццы.

Тысячи раз они заводили эту беседу, и тысячи раз едва не вцеплялись друг другу в глотки. Она возлагала на Фреда, и не без основания, ответственность за их бесконечные переезды, за неспособность прижиться хоть где-нибудь. Мало того, что он загнал их в ссылку, в Европу, Фред и в Париже сумел отличиться сразу же после приезда. Привыкший жить с полными карманами денег на мелкие расходы, он вбил себе в голову, что план Уитсек не позволяет ему вести приличное существование. Ему, свидетелю высшего разряда, который завалил самых крупных воротил, навязывают стиль жизни третьесортного головореза? Не на такого напали. Поскольку Квинтильяни не согласился улучшить его содержание, Фред купил в кредит гигантский морозильник и запихал в него кучу роскошных продуктов, оплаченных липовыми чеками и перепроданных затем соседям (в доме, где он жил, он сумел выдать себя за представителя оптовой фирмы по торговле замороженными продуктами, способного продавать омаров поштучно, но по ценам вне всякой конкуренции). Спекуляция была настолько необычна и непредсказуема и вместе с тем настолько замаскирована, что агенты ФБР узнали о ней только после рекламации со стороны банка. Том Квинтильяни, главный специалист по прикрытию свидетелей, сумел не поддаться на угрозы, устранить все возможные контакты с мафиозными кругами, сохранить в секрете новое место дислокации Блейков даже от некоторых руководителей своей службы. Он предусмотрел все. Кроме перемещения партий ракообразных во втором округе Парижа, в номере 97 по улице Сен-Фиакр, в жилом комплексе Сен-Фиакр.

Тома оскорбило такое мелочное извращение режима охраны свидетелей. Идти на такой риск, когда ты окружен такими исключительными мерами предосторожности, вплоть до того, что стал первым переселенным свидетелем, свидетельствовало одновременно и о несознательности, и о неблагодарности Фреда. Пришлось покинуть Париж и переехать в маленький городок на Лазурном берегу. Фред понял, что ядро пронеслось совсем близко, и в конце концов присмирел.

За три года Блейки сумели слиться с фоном. В Кань дети наверстали упущенное в школе, Магги училась на заочном, а Фред проводил дни на пляже — летом купался, зимой гулял в одиночестве, если не считать следившего за ним издали агента Квинтильяни. В эти долгие часы одиночества он вновь и вновь перебирал в уме все этапы, приведшие его туда, все эти странные разветвления судьбы, о которых стоило бы, думал он, когда-нибудь рассказать. Вечером ему случалось присоединиться к компании в бистро, чтобы сыграть в карты, попивая пастис.

Пока не случилась эта недоброй памяти партия белота.

В тот день партнерам вздумалось рассказывать про свою жизнь — мелкие несчастья и маленькие профессиональные победы, вроде прибавки жалованья, круиза, организованного конторой, повышения в должности. Немного захмелев, они стали подтрунивать над молчавшим Фредом, американским дизайнером, беззлобно высмеивая его очевидное безделье: единственные сооружения, в которых он был замечен, были замки на песке. Фред молча терпел, и его молчание поощряло их к саркастическим замечаниям. Поздно вечером, доведенный до ручки, он сорвался. Он, Фред, никогда не дожидался от шефов ни положительных отметок, ни ударов линейкой! Он выстроил свою империю собственными руками и правил там безраздельно! Он бросал войска в бой! Он заставлял дрожать сильных мира сего! И он любил свою жизнь — жизнь, которую толком вообще никому не понять, а уж тем более всяким засранцам из говенного бистро!