Читать «Царская сабля» онлайн - страница 52

– Я человек ратный, отче, – сдерживая недовольство, ответил юноша. – Долг у меня перед князем моим, перед отцом, пред государем. Не могу я бросить все разом, да и уйти от мира!

Последние дни разговоры о монашестве вызывали у него уже не интерес, а отвращение. Однако Басарга боролся с этим грешным чувством, разумом понимая, что святые отцы вовсе не виноваты в том, что он слушал истории об их подвигах и отверженности целый месяц от рассвета и до заката.

Вот только сам боярский сын Леонтьев ныне не принял бы пострига даже на дыбе. Ни думать, ни слышать, ни даже знать об этом не желал!

– Правители мирские властны над телами человеческими, но не над душами. Остановить слугу, желающего посвятить себя Всевышнему, они не в силах.

– Я давал клятву верности, святой отец. Я не могу ее нарушить.

– Пред долгом служения Богу все клятвы тлен!

– Может быть, святой отец, – не стал спорить Басарга. – Но моя совесть противится измене. Я не смогу жить, зная, что не исполнил данного перед образом Николая-чудотворца обещания выполнять любые приказы князя Михайлы Воротынского, не жалея ни сил, ни живота своего.

– Это ты верно говоришь, сын мой, – неожиданно согласился епископ Даниил. – Жить не по совести человеку православному невозможно. А уж иноку тем паче. Но посмотри вокруг. Сам Господь закрыл для тебя все пути из нашей обители. Это ли не знак свыше, какой путь служения для тебя самый правильный? Думай, чадо, думай. Сами небеса даруют тебе еще месяц пребывания среди святой братии. Не ошибись.

* * *

Ночь – не самое лучшее время для дальних поездок. Но в последние дни Женя ничем особо не напрягался, водки не пил, высыпался хорошо, а потому в своих силах был уверен. В полночь он уже миновал Вологду, в три часа ночи, в начинающейся пурге, заправился в Вельске, а в шесть утра, проезжая Шенкурск, оставил пургу уже позади. Еще через два часа в Задворье он встретил рассвет, после чего впасть в дремоту уже не опасался. Яркий дневной свет к этому особо не располагает. Опять два с половиной часа езды – и указатель наконец-то сообщил, что поворот направо ведет к поселку Холмогоры.

Без пятнадцати одиннадцать, светлым морозным днем, Евгений Леонтьев миновал красивый придорожный знак в виде гостеприимно распахнутого окна. Его взгляд отметил на одной из створок имя архиепископа Афанасия – одного из великих граждан, которыми заслуженно гордилось древнее поселение.

Увы, сам городок молодого человека с первого взгляда разочаровал. Вдоль улиц без тротуаров стояли деревянные дома – и обычные сельские, с резными ставнями, окруженные заборами и палисадниками с усыпанными инеем кустами, и дома двухэтажные, и даже трехэтажные, наискось обшитые вагонкой, все строения были сплошь деревянными. В проеме одной из улиц Евгений увидел панельные пятиэтажки, но общего впечатления они не изменили.

Холмогоры были большой старинной деревней. Зная, что именно здесь четыре с лишним века назад была построена первая обсерватория, создана обширная библиотека, создана научная школа, Женя ожидал чего-то другого. Может, и не наукограда типа Силиконовой долины – наукоградом это место было так давно, однако все же чего-то более величественного.