Читать «Царская сабля» онлайн - страница 49

– Разве дополнительная проверка, проведенная Счетной палатой, повредит государственным интересам?

– Значит, Женя, это ты просто горишь служебным рвением? – усмехнулась Виктория Яковлевна, откидываясь на спинку кресла и крутя в руках карандаш. – Ну, что же… Ладно, так и быть, попробуем использовать твою корысть для общей пользы… – Она так же резко, как перед этим откинулась, качнулась вперед, ткнула карандашом в календарь: – Четырнадцатого марта ты снова будешь руководителем комиссии. На этот раз в Череповце. В понедельник вечером наши дамы выезжают из Москвы, во вторник будут там. Поселятся и оформятся они сами. Но четырнадцатого в девять утра ты должен как штык стоять у проходной «Северстали». Тамошний завод под госгарантии купил в Германии прокатный стан. Его и осмотрите. Та-а-ак… Четырнадцатое – это среда. Командировку я тебе оформляю с пятницы. Отчет предоставишь по обычной программе: разрешительная документация, материалы, объем выполненных работ. И не вздумай потом даже намекать мне про отгулы за проведенные на Севере выходные!

– Спасибо, Виктория Яковлевна! – радостно воскликнул Евгений и, пока начальница не передумала, выскочил из кабинета.

Однако, при всей щедрости начальницы, подаренные ею неурочные дни означали для аудитора жесточайший цейтнот, необходимость беречь каждую минуту. Иначе совместить службу и личный интерес он просто не успевал. Поэтому в дорогу молодой человек сорвался тем же вечером, заскочив домой, только чтобы переодеться, прихватить дорожную сумку, термос с кофе и мамины пирожки.

В пять вечера Женя Леонтьев вышел с работы, в семь тридцать он уже выруливал на Ярославское шоссе на своей потрепанной «девятке», с пристегнутым за бронзовые крючки капотом и проржавевшими насквозь крыльями, заклеенными малярным скотчем и закрашенными сверху красной масляной краской.

Несмотря на потрепанный кузов, движок машины работал, как средневековые новгородские ходики, и, едва выскочив на трассу, водитель без труда положил стрелку спидометра на отметку «сто». Зима, еще не уступившая своих прав на мороз, выровняла шоссе чистым, тонким и прочным, как слоновая кость, накатом. Для шипованной еще по осени резины лучшей дороги и не придумать.

* * *

Ушкуй пробивался вверх по Волге со всей возможной торопливостью, выбирая якоря с первыми лучами солнца и останавливаясь только уже в полной темноте. Монахи не тратили драгоценного времени даже на приготовление еды, по утрам питаясь лесными орехами и вязкой сладкой курагой, а вечерами подкреплялись соленой или копченой рыбой, запивая ее разведенным водой вином.

Басарга их отлично понимал. Зима на Русь завсегда падает внезапно. Зачастую уже в ноябре на реках накрепко встает лед – а до оного всего-то и оставалось, что две короткие недели. Чуть припозднись – и вмерзнет корабль в лед на полпути к дому, никакой силой до весны не стронешь.

Перекинуться с кем-то, кроме епископа Даниила, хоть словом на ушкуе было невозможно, а монах предпочитал беседы христианские, нравоучительные. О справедливости Всевышнего, пожертвовавшего своим сыном ради того, чтобы получить право прощать, о духовных подвигах многих старцев, о высшей степени служения Богу и народу русскому в виде самопожертвования, отреченности от благ мирских во имя самосовершенствования. Ведь в мире, где многие славные люди, даже герои и труженики, склонны к греху, кто-то должен принять на себя чужой грех, отмолить его, показать пример праведности…