Читать «Листья полыни» онлайн - страница 73

Но полтысячи головных всадников под командой тысяцкого Тегина, ушедшие далеко вперед и почти достигшие торной дороги на Галирад, оказались оторваны от тела войска. Это и была та самая ядоносная голова змеи, о которой говорили воеводы. И, даже отсеченная от тела, она жила и пробовала ужалить.

Лист первый

Зорко

Низкая трава под копытами слилась в сплошной коричневато-зеленый ковер, и сосны оставались позади так скоро, будто лес вдруг научился двигаться. Может, так оно и было — казалось, что сосны нарочно сгрудились там, позади пятерых конников, чтобы своими равнодушными к каленым жалам степняцких стрел телами закрыть спины беглецов.

Тот, что был в желтом халате — тысяцкий, — первым остановил коня и пустил звучащую стрелу. Это было знаком: преследовать не будут. Этого Зорко и надо было. И еще немного воинского счастья, чтобы не угодили мергейты кому-нибудь нелепой смертью, полученной от стрелы вдогонку. Но духи леса были милостивы к своим, и только труха да шишки полетели вниз, сбитые мергейтскими выстрелами.

Теперь мергейты повернут вдоль ручья, а уж там им не останется другого пути, как на Нечуй-озеро, к заставе. Это здесь, впереди, были две сотни, а чуть подальше шли еще три, но за эти три Зорко не тревожился: тысяцкий со звучащей стрелой шел во главе и все полтысячи пойдут за ним, как стадо за пастухом.

Тревожило Зорко иное. Бренн и Качур дали ему воинов, и Зорко сумел так их развести в лесу, что вряд ли ждал мергейтов успех, хотя сам плохо помнил, как это у него получилось.

— Ты совсем не спишь, Зорко Зоревич, — сказал ему Парво. — А будто бы почивал всю ночь.

Зорко и вправду теперь, когда странный венн, плывущий на корабле по морю, занял его место в его снах, перестал чувствовать усталость, превратившись в двужильного.

Но венны — Серые Псы — перестали быть ему своими. И он не знал, как ему вести бой, если больше половины его воинов говорят с ним на одном языке, а молчат на другом, знакомом, но чужом. Осознание того, что в стране холмов он поменял не только одежду, но и душу, пришло только сейчас, когда он очутился от дома в десяти верстах. Он думал по-веннски знаками вельхских книг, и вельхские всадники одни были его надежой, хотя суть этого веннского слова пропала куда-то, оставив только рекло. Вельхское «карэ» плотно закрыло его слева, справа и позади, и только перед лицом у него остался враг, укрытый черным облаком. Эта безвидная тьма и оставалась тем, что единило его с сородичами.

Но в то время, когда он, грезя наяву, качался на морских волнах, словно другая кровь наполняла его жилы, и глядевшие на него как на воеводу, а не как на сородича Серые Псы — словно молодые в своре, руководимой матерым вожаком, — исполняли все, и взгляд их полнился яростной готовностью и благоговением. Некто сильный и цельный занимал его место и вел за собой всех, и Серых Псов, и вельхов, потому что знал откуда-то их наречие и нрав. Зорко догадывался, кто может подменять его во время невидимой другим дремы. Догадывался — и уже сомневался, он ли вышел тогда на ручье Черной Ольхи на битву с колдуном.