Читать «Листья полыни» онлайн - страница 56

И третьим, если вторым счесть самого Некраса, был водитель караванов. Должно быть, людей его ремесла и его породы уважали везде, так что и мергейты, когда пришли сюда и взяли все, что хозяин и постояльцы не успели спрятать — в том числе и двоих жен и трех дочерей хозяина, — и мелкой монетки не тронули у караванщика. Правду сказать, вступись он за кого-либо из пострадавших, и его бы зарубили: у мергейтов была своя Правда, непонятная и дикая для венна, но была. Вот по этой правде младшая дочь хозяина, горя и позора не снеся, лишила себя жизни — сгорела, среднюю дочь и младшую жену увез с собой мергейтский сотник, а старшую дочь теперь и видеть никто не видел: она выходила только по ночам, от людей скрывалась. По той же правде старик караванщик остался жив, невредим и ни в чем не ущемлен, если не считать того, что все позорное, страшное и беззаконное свершилось при нем, а он не мог вмешаться без того, чтобы быть убитым. Пощадили еще старшую жену, которой лет было едва не больше, чем самому хозяину, хотя и у нее отобрали все украшения и все лучшие одежды.

Некрас впервые увидел караванщика ровно так же сидящим на лавке у стены. Подле него был глиняный пузатый кувшин с высоким горлом и блюдо из обожженной глины, наполненное лепешками. Старик медленно жевал лепешки, глядя и на вновь прибывших, и тут же сквозь них на белесый от жары край небоската, и запивал из кувшина. Некрас прислушался: судя по звукам, кои издавал старик при пережевывании пищи, и по звукам, что доносились из кувшина, лепешки были ячменные, а в кувшине была обыкновенная родниковая вода.

Венн лишнего взгляда не бросил на караванщика, но тот словно услышал, что самый диковинный среди и без того необычных для этих краев и этого мрачного времени путников подслушивает его кувшин и его лепешки. Ман взглянул на него, и Некрас сразу понял, что старику ясно видно, кто в этой ватаге свой, а кто — опричный. Он увидел, сколь невелик скарб Некраса, заметил наверняка необычность его вида и некоторую особую осторожность, пускай держался Некрас, как и все те, кого арранты звали «варварами», а горожане иных великих государств — «разбойниками», гордо, сам себе господином. Увидел и поманил к себе, указывая на место на лавке рядом с собою. Некрас поглядел на старика в ответ, показал всем видом, что понял: его приглашают; но одновременно дал понять: не разумею, к чему бы это.

Тогда ман сделал еще глоток — пил он мелкими глотками, будто берег воду, — и сказал нежданно-негаданно по-веннски: