Читать «Штрафники 2017. Мы будем на этой войне» онлайн - страница 54

Штрафник, добровольно взявший на себя роль палача, играя на публику, картинно произнес:

– Эх, судьба-судьбинушка! Знать, доля твоя такая солдатская – помирать! Толкнешь речь напоследок?

– Да пошли вы на хер, пидоры, – прошепелявил разбитыми в лепешку губами пленник.

– Еще пожелания будут? – услужливо ерничал штрафник.

Пойманный попытался сплюнуть, но Из-за разбитых губ не получилось, кровавая пена осталась на подбородке.

– Вот и ладненько, – покладисто согласился штрафник и обратился к своим: – Ну, че?

Из толпы крикнули:

– Да давай уже! Хули на него любоваться!

– И-эх! – Добровольный палач выбил ногой стул из-под приговоренного.

Повешенный захрипел и задергал ногами.

кто-то из штрафников гнусавенько затянул:

– Калинка, калинка, калинка моя! В саду ягода калинка, малинка моя!

Вокруг довольно посмеивались.

Гусев со своим заместителем и с командирами отделений возвращался от ротного. Навстречу им попался Митяй – блатной, корешок Циркача.

Он развязно обратился к Гусеву:

– Слышь, начальник, там твои воины-освободители опóзера повесили.

Гусев, мысленно занятый нарезанными ротным задачами, понял не сразу.

– Как повесили? – спросил он.

Митяй, явно изображая киношного фрица, произнес на ломаном русском:

– Зо голюва.

Павел досадливо чертыхнулся:

– Где он?

– Где «мазута» своих дур попрятала, – ответил блатной и пошел к остальным уголовникам.

Те пристроились за столом на тесной, усыпанной мусором и покрытой пылью кухоньке. Там они резались в карты, демонстративно не обращая внимания на творившееся вокруг. Играть урки могли до бесконечности. Вторым развлечением было пыхание анашой – где они ее добывали, для Павла оставалось сущей загадкой.

Пока что он их не трогал – блатные хоть и держались в тесном мирке, никого туда не допуская, но на приказы открыто не забивали. Заслуга в этом, скорее, принадлежала ротному: Никулишин умел держать самых строптивых в узде.

Гусев и его заместители направились к танкистам.

В тесном дворике, окруженном со всех сторон полуразрушенными от обстрелов панельными пятиэтажками, укрылись два «Т-80».

На стволе одного висел приговоренный.

Вокруг никого.

Подойдя ближе, они увидели вытаращенные и уже остекленевшие глаза несчастного, вывалившийся язык, упавшую на правое плечо голову, веревочную петлю, затянутую на тонкой шее, залитые мочой штаны. Такое с повешенными случается почти всегда – мочевой пузырь расслабляется… Ну, да мертвые сраму не имут.

Гусев зло постучал прикладом по броне.

Никто не ответил, зато из подъезда пятиэтажки на шум вышел танкист.

– Че за херня?! – раздраженно спросил Павел. – Как допустил?!

– Я пытался, да кто б меня послушал! – спокойно отозвался танкист. – Эти архаровцы могли и меня за компанию подвесить. Только мне не этого опóзера жалко, а танк – вот учудили твои мудаки, а! Нашли, бля, виселицу.

– Снимай, – хмуро бросил Гусев.

– Хрена лысого! Твои повесили, пусть они и снимают, – парировал танкист и развернулся.

– Подсадите, мужики, – обратился Павел к своим и раздраженно глянул в спину уходящему.

Его подхватили, приподняли. Гусев перерезал веревку.