Читать «Штрафники 2017. Мы будем на этой войне» онлайн - страница 47

Степанцов демонстративно посмотрел на наручные часы.

кто-то из уголовников выкрикнул:

– Беспредел, начальник!

При других обстоятельствах подполковник обязательно добавил бы наглецу срок нахождения в изоляторе, но сейчас он промолчал, не считая нужным объяснять, что скоро здесь начнутся бои. Этапировать заключенных некуда, да и некому. Потому, с одобрения «свыше», проблему решили снять кардинальным образом.

Один из жуликов спросил:

– Гражданин начальник, а сколько в действующей части служить, а?

– Пока не наведут конституционный порядок.

– А потом опять на шконку загоните?

– Я же сказал – со всех согласившихся прежние судимости снимаются. Можете идти на все четыре стороны. Итак, минута прошла.

Подполковник оглядел угрюмо молчащих уголовников.

Вдруг раздался голос:

– Я согласен, начальник.

За ним последовали еще несколько:

– И я согласен.

– Я тоже.

– Согласен.

– Всем согласившимся выйти из строя, – приказал «кум».

Строй распался: больше половины зеков вышли.

кто-то вслед им сказал:

– Будьте вы прокляты, суки. Из гроба достану.

– Молчать! – прикрикнул подполковник и обратился к командиру автоматчиков: – Лейтенант, командуйте.

– К стене их, – приказал офицер.

Солдаты прикладами и пинками согнали отказников к стене. Некоторым пришлось второпях наступать на еще мягкие тела расстрелянных.

– Заряжай! – приказал лейтенант.

Вразнобой лязгнули затворы автоматов.

У Циркача назойливо вертелся вопрос: зачем перезаряжают? Ведь стреляли уже, значит, затвор автоматически должен быть на взводе. Ответ напрашивался сам собой: для дополнительного устрашения.

И, действительно, молодой офицер медлил.

Циркача прорвало.

– Начальник, я согласен! – крикнул он.

– Цельсь!

– Ну, начальник!!! – почти слезно крикнул вор.

Пауза затягивалась, и Циркач, отчаянно волнуясь, качался, словно пьяный, чувствуя, как разболелись внутренности – еще чуть-чуть, и упадет без сознания.

– Начальник… – попросил он, уже ни на что не рассчитывая.

Силы оставили жулика, он упал на колени.

– Сука, – зло выдохнул кто-то из отказников, расценив это падение по-своему.

«Кум» повел левым указательным пальцем в сторону упавшего на колени уголовника.

Двое конвойных схватили Циркача под руки и, подняв, прислонили к стене.

Он застонал от боли. Желание жить вдруг сделалось настолько сильным, что он даже сквозь замутненное сознание выдавил:

– Начальник…

Презрительно сморщившись, подполковник шевельнул пальцами левой руки, приказывая оттащить уголовника в сторону.

Теряя сознание, Циркач успел услышать:

– Пли!!!

Грохнул залп, отбросив тела на стену.

В утреннее небо с корявых веток тополей, растущих за зоной, взлетела стая потревоженного воронья. Беспрерывно каркая, они закружили в пасмурном небе.

Это небо для «раскаявшихся» было таким желанным, таким необходимым…

Их всех загнали в другую уже камеру. Циркача под руки тащили двое уголовников. Никто из уцелевших не слышал, как лейтенант из своего пистолета стрелял в голову каждому из этой партии расстрелянных.