Читать «Руки Геракла» онлайн - страница 117

Но как только племянник услышал это, глаза его, против ожидания, не вспыхнули. Он немного помялся и сказал:

– Впервые я не иду с тобой, Геракл.

– А…

В первое мгновение я был обескуражен, но, поразмыслив, перестал удивляться. Моему племяннику было почти четырнадцать лет, и он сказал, что хочет остаться дома и жениться на девушке, которая уже подросла и стала ему нравиться. Когда-то мать с Амфитрионом настаивали, чтобы я на ней женился, но теперь на это уж не было никакой надежды. Да и богатство, которое должна была принести эта свадьба, весьма много значило в глазах Энкида.

Я напомнил моему старому товарищу, что если он осядет здесь, то через год-два, как только отец решит, что он достаточно взрослый, ему светит войско и непрекращающаяся война.

Но Энкид уже об этом подумал.

– Знаю, но, похоже, война того гляди кончится. В конце концов, должна кончиться. И, клянусь Аидом, я не нужен тебе, дядя. Сейчас с тобой любой пойдет. Ты и вправду стал знаменитым.

Когда мне пришло время покидать наш милый дом, где мы с Меганой провели счастливый медовый месяц, я ушел с сожалением в душе, которое еще усугубили слезы моей юной жены. Но в душе моей всегда жило желание узнать об отце все, что возможно, и встретиться с ним лицом к лицу. И как бы ни был мне дорог дом и очаг, особенно после долгого странствия, дело мужчины в этом мире – покидать дом и искать иных деяний.

Возвращение туда, где я оставил «Небесную ладью» и где она, как я надеялся, ждет меня, заняло бы много времени. Но я отправился из дому на хорошем верблюде. Накануне моего отъезда многие принесли мне подарки – как я думал, чтобы ускорить мой уход. Несколько человек хотели отправиться вместе со мной, хотя я никому не сказал, куда я отправляюсь. Мне никто не понравился, так что я всем твердо отказал и сказал, что предпочитаю идти один.

До некоторого времени мое одинокое путешествие шло без приключений. Я был уже готов вступить на борт «Небесной ладьи», когда какое-то внутреннее чувство сказало мне о приближении божества. Готовый к новому спору с Гермесом, я обернулся, но увидел совсем другое лицо.

На сей раз в образе, возникшем передо мной, сквозило нечто настолько неизмеримо грозное, что любому Вестнику до этого был далеко. На сей раз передо мной стоял сам Аполлон.

Я никогда прежде не видел Сребролукого, но каким-то образом узнал его сразу и безошибочно. Даже не осознавая того, что делаю, я бросил палицу и преклонил колено перед ним – Гермеса я так никогда не встречал. У меня во рту пересохло, и я, наверное, впервые в жизни понял, что такое по-настоящему испугаться.

Не могу сказать, чтобы в нем было нечто особенное, внушавшее благоговейный страх. Аполлон предстал передо мной в облике прекрасного безбородого юноши, немногим выше меня. Его гибкое мускулистое тело окутывала туника с капюшоном, за спиной у него были лук и стрелы, а к поясу была прикреплена небольшая лира. От природы кожа его была белой, но сейчас ее покрывал загар, а его кудрявые волосы представляли собой странную путаницу рыжих и черных прядей.