Читать «Кирюша из Севастополя» онлайн - страница 59

Спуск с Мархота

Одной из таких тропинок старый метеоролог повел своего гостя вниз с перевала спустя неделю, когда улеглась бора. Голые склоны Мархота считались неподходящим местом для путешествия в дни северо-восточного ветра. Человек не мог даже устоять там на месте. Держаться было не за что, а пропасти подстерегали его на каждом шагу. К тому же руки маленького моториста не заживали: обмороженные, ободранные при подъеме на перевал, они все еще представляли сплошную рану.

— В госпиталь требуется тебе, сынок, да поскорее, — приговаривал дед Ветродуй, время от времени рассматривая руки гостя.

Незадолго до Нового года они покинули метеостанцию.

Было ясное морозное утро. Солнце уже взошло над отрогами гор. Обледенелые зубчатые вершины нестерпимо для глаз отсвечивали в его лучах. Глубоко внизу сверкало сквозь дымку испарений море, похожее на огромный каток из ослепительно голубого льда.

Спуск был нелегким даже в тихую погоду. Тропинка часто обрывалась на таком откосе, по которому можно было только съезжать плашмя на спине, тормозя локтями по наледи.

Час за часом путники съезжали и карабкались, скользили и ползли по гребням и скалам, по краю обрывов и по дну вечно недоступных солнцу ущелий с замерзшими ручьями, спускаясь к восточному берегу Цемесской бухты. Тропинка то исчезала, то появлялась вновь, едва намеченная среди груд камней и низкорослых кустов. Ориентироваться по ней случайному путнику было почти невозможно.

Дед Ветродуй прокладывал путь с уверенностью лоцмана, который наизусть знает и кратчайшую и кружную дороги, но Кирюша давно уже запутался среди каменного хаоса. Казалось, что и старик заблудился: то и дело возвращается к прежнему месту и никак не может выбраться из заколдованного круга.

— К морю-то выйдем или нет? — устав от однообразия пути, подавленный нелюдимостью ущелий Мархота, спросил Кирюша. — Или все время так итти?

Он сказал это, стараясь не выдать своей тревоги, однако старый метеоролог прекрасно понял его состояние. Не впервые деду Ветродую задавали подобный вопрос. С тех пор как линия фронта разделила Цемесскую бухту, старому метеорологу не раз доводилось попадать с моряками в суровую обстановку ледяных подъемов и спусков Мархота. Слова маленького моториста были словами моряка, привыкшего, куда бы ни занесли его обстоятельства, помнить о море, тянуться к нему и по нему определяться.

— Выйдем, Кирюша, скоро выйдем, — ответил старик. — Вот за той скалой будет грабовый лес, еще одно ущелье за ним, потом круча, а с нее видно море.

Все, что сказал метеоролог, сбылось в точности.

За густой чащей буковых и грабовых деревьев, загораживая дорогу, заканчиваясь конусообразной верхушкой, вздымалась гора, испещренная прожилками снега.

Взглянув на нее, маленький моторист приуныл. Пальцы еще больше заныли, едва он подумал, что снова придется цепляться за острые каменные выступы.