Читать «МАЛАЯ ЗЕМЛЯ» онлайн - страница 211

Жестов не ответил, только нахмурился, а на скуластом лице заходили желваки. Догадаться нетрудно. Завтра он пройдет по улицам родного города, придет на Староанапскую, где жил до войны и где осталась его семья. Где сейчас мать, жена, дочка? Фашисты угнали из города все население. Об этом Жестову было известно. Где искать родных? А вдруг…

— Хорошо, когда тебя ждут, — вздохнул Кожин, вынимая кисет. — А меня — никто. На моих глазах бомба разворотила избу. Жену и детей — насмерть. После войны мужики вернутся в свои деревни. А я куда? Зачем я поеду в свою деревню, где ни родных, ни кола ни двора? Бобылевать придется.

— Женишься, придет время, — успокоил его Жестов.

Он понимал состояние Кожина и даже испытывал в какой-то степени смущение оттого, что вот он, Жестов, войдет завтра в родной город, возможно, встретит семью, а Кожин никогда не испытает такой радости.

— Куда уж мне жениться, — махнул рукой Кожин. — Года не те.

Жестов придвинулся к нему и сказал:

— Знаешь что, Никита Петрович, а ты после войны приезжай в Новороссийск. Разыщешь меня, помогу на завод устроиться. Вдали от родной деревни горе быстрее зарубцуется.

— Дожить надо…

— Доживем! — уверенно тряхнул головой Жестов. — Мы — да не доживем!

— Сам знаешь, сапер ошибается в жизни один раз.

— А зачем нам ошибаться? Ни к чему вроде бы.

— Балабон ты, как погляжу, — беззлобно проворчал Кожин. — Под тридцать скоро, а серьезности у тебя маловато.

Он забросил в кусты окурок, лег на спину и закрыл глаза. Жестов усмехнулся, провел рукой по впалым щекам и проговорил:

— Побриться бы…

— Тебе следует, — сказал Кожин, не открывая глаз.

— А тебе?

— А мне ни к чему.

— Неправильно рассуждаешь, Никита Петрович. Освобождение города — праздник для всех, а не только для его жителей. Скажешь — не так?

— Так, — охотно согласился Кожин и поднялся. — Уговорил. Идем бриться. Уже стемнело, поужинаем — и на работу.

В полночь саперы вышли на передний край. Слово «вышли», пожалуй, будет не точным, вернее — поползли.

Гитлеровцы, видимо, что-то предчувствовали. Они чаще обычного пускали ракеты, стреляли не простыми пулями, а трассирующими. На нейтральной полосе часто рвались мины и снаряды.

Обливаясь потом, Жестов ползал по каменистой почве, нащупывал мины и обезвреживал их. Разминировав свой участок, он подполз к проволочному заграждению и, лежа на спине, стал резать колючую проволоку.

Взлетавшие вверх ракеты заставляли его замирать и проклинать в душе ракетчиков, мешавших работать. А тут еще проклятые снаряды. То тут разорвутся, то там. Того и гляди накроет. Тогда прощай, любимый город.

Жестов был опытным сапером, не раз бывшим в переплетах. Хладнокровие никогда не изменяло ему. А сегодня он особенно был осторожен. Почему — понятно.

Когда он закончил резать проволоку и пополз к своей передовой, откуда-то справа послышался приглушенный шепот:

— Степан, слышь…

Жестов замер и насторожился. Минуту спустя он Услышал:

— Это я, Кожин. Ползи сюда…

«Что у него случилось?» — встревожился Жестов.

Выждав немного, он пополз в его сторону.