Читать «Петрици» онлайн - страница 8

Михаил Пселл занимался выработкой системы обучения в философской школе. Он читал своим слушателям лекции по геометрии, математике, музыке, грамматике, астрономии, риторике и философии. Риторику он особенно выделял, подобно Аристотелю, считая ее основной частью философии. В то же время он говорил, что невозможно заниматься только риторикой, пренебрегая философией. Он считал необходимым, чтобы ученик «не вдался в односторонность, чтобы, изучив одну лишь философию, не получил ума без языка (т. е. уменья говорить) или же, усвоив одну лишь риторику, не приобрел языка без ума…» (цит. по: 14, 144).

Пселл призывал своих учеников не принимать на веру ходячие представления. В целях совершенствования научного образования он советовал развивать мыслительную способность, а также работать над очищением языка и красотой речи. «Хотя эллинская философия ошибалась в своих мнениях о божестве и богословская часть ее далеко не безошибочна, тем не менее… вам следует извлекать… из эллинской философии… учение о природе…» (там же, 151).

В своей лекции о родах философских учений Пселл ставит на один уровень Платона и Аристотеля. Во второй лекции, посвященной аристотелевским категориям, он пытается дать истолкование доказательств Аристотеля преимущественно с помощью неоплатоников. Пселл стремился возродить платонизм. Не удивительно, что церковники немедленно объявили его отступником от истинного учения. Когда Ксифилин занял патриарший престол, он направил Пселлу письмо, в котором угрожал отлучением его от церкви. Пселл был устрашен и попытался оправдаться перед патриархом: «Если ты бранишь меня за то, что я часто читаю диалоги… Платона, — писал он, — удивляюсь манере его изложения, поклоняюсь силе его доказательств… если… ты укоряешь меня за то, что я следую учению Платона и опираюсь на его законы, ты, брат, неверно судишь о нас. Я раскрывал много философских книг, я читал много риторических произведений, не скрылись от меня сочинения Платона — не стану отрицать этого, — но и Аристотелевскую философию я не просмотрел… Мой Платон!…как мне снести это тяжкое обвинение… Боюсь, что он скорее твой — говоря твоим же словом, — так как ты не отверг ни одного его мнения, я же почти все, хотя и не все худы… Не как слепой черпал я из Платона, но, полюбив светлую часть потока, пренебрегал мутной» (цит. по: 14, 154–155).

Как уже говорилось выше, грузинские мыслители играли немаловажную роль в развитии образования в Константинополе, в становлении нового, ренессансного мировоззрения. Кроме Петрици хорошо известны своей деятельностью на этом поприще писатели Ефрем и Иоанн; можно назвать и других видных грузинских мыслителей, внесших заметный вклад в византийскую культуру (см. там же, 183). Занимаясь исследованием причин, обусловивших возникновение раннего византийского возрождения, Н. Я. Марр отмечал: «Варварский фермент, по всей видимости, содействовал возникновению византийского ренессанса в XI-м веке. Движение не ограничивалось пределами Царьграда. Связанное с ним искание новых путей, созданное им прогрессивное течение сказывалось в других пунктах империи, где также возникали однородные школы, вызывавшиеся наличием однородных условий. Мимоходом напомню, что к XI-му веку относится возрождение интереса к философии и у армян в лице Григория Магистра… переводчика… произведений Платона на армянский язык. Из писем грузинского писателя Ефрема Младшего, подвизавшегося в Сирии, на Черной горе, мы получаем ясное свидетельство о существовании того же умственного брожения в Антиохии…» (23,51).