Читать «Полдень, XIX век» онлайн - страница 220

…И дух рвался за грань подлунных сфер…

— А там, в выси, где пела Безмятежность,

Смеялся алым взором Люцифер,

И, шелестя неслышными крылами,

Глядел на нас, искателей химер,

И сумрачно смеялся над мечтами -

Торжественный и властный Люцифер.

Очами звезд сверкающий над нами!..

Борис Гуревич. Вечно человеческое.

Книга космической поэзии

В книге «Полдень, XIX век» собраны фантастические рассказы писателей необычных, с яркими талантами, оригинальными воззрениями на мир и странными судьбами. Польский шляхтич Фаддей Булгарин, воевавший в кампании 1812 года сначала на стороне французов, затем против них, издатель «Северной пчелы», расходившейся неслыханными для того времени тиражами. Князь Владимир Одоевский, считавший чернокнижие предтечей современной ему науки. Григорий Данилевский, тайный советник Главного управления по делам печати, имевший доступ к секретным архивам. Федор Достоевский, философ и мистик, приговоренный к смертной казни и помилованный за минуту до расстрела. Основатель «русского космизма» Николай Федоров. Владимир Соловьев, богоборец, ставший впоследствии знаменитым религиозным философом, бездомный одинокий искатель Истины.

Все они в значительной степени повлияли на сознание современников. Высказанные ими идеи ломали общественные стереотипы, разрывали порочный круг показной, фарисейской морали, уносили мысли читателей в вечность — туда, где прошлое, настоящее и будущее сливаются воедино, где обнажаются тайны мироздания, где слышен тихий шепот абсолютной, конечной правды…

Психологизм, глубина философских обобщений — все то, что делает золотой век русской классики уникальным явлением мировой культуры, — все это, безусловно, черты не только крупной прозы девятнадцатого столетия, но и прозы малого жанра. Уже поэтому фантастические рассказы русских классиков невозможно воспринимать только как развлекательное чтение. Эти произведения даже сложно назвать просто фантастическими, к ним более подходит определение «провидческие».

Поражает прежде всего та пугающая достоверность, с которой будущее, описанное в рассказах отечественных фантастов, стало сегодняшней реальностью. Самолеты, космические и подводные корабли, телевизор, электрическое освещение, электронный микроскоп, газопровод, пулемет и даже бульонные кубики — все эти открытия науки были предсказаны русскими писателями задолго до появления в печати романов Жюля Верна и Герберта Уэллса, западных «родоначальников» научной фантастики. Стали явью значимые события и явления современной истории: Первая и Вторая мировые войны, революция, проблема перенаселения планеты, кризис энергоресурсов, рост экономической мощи и политического влияния Китая, противостояние западной цивилизации и исламского мира.

В развитии русской фантастики девятнадцатого века заметна определенная эволюция. Восторженное отношение к возможностям человеческого разума, слепая вера в научный прогресс уступают место размышлениям о роли человека в техногенном будущем. Царство разума и благоденствия, столь живо обрисованное Владимиром Одоевским в романе «4338 год», перестает казаться лишь утопической мечтой о земном рае. Сквозь туман грядущего проступают пугающие черты иного мира, подчиненного законам логики, в котором прагматизм становится основным поведенческим принципом, а технология заменяет творение Цивилизация будущего, превратившая природу в мастерскую, обретшая власть над пространством и временем, начинает терять человеческие черты. Так, общество «разумных^ людей, описанное в рассказе «Город без имени», доходит в своем стремлении к чистой пользе до отрицания собственной культуры. Однако единство товарно-денежных интересов не может защитить жителей «города без имени» от природных бедствий, голода, болезней. Упразднив науку и религию, они стремительно деградируют и вымирают. Не менее мрачным представляется будущее и Николаю Федорову («Вечер в 2217 году»). Общество всеобщего равенства, основанное на принципе уже не личной, но общей пользы, стремясь превратить героиню рассказа в бездушную машину, лишает ее жизнь смысла и по сути оставляет ей единственный путь к свободе — суицид.