Читать «Полдень, XIX век» онлайн - страница 185
Федор Достоевский
Отправитель ушел к себе. Аглая и Павел остались одни на платформе, залитые яркими лучами месяца.
— Тебе не холодно? — спросил Павел, наклоняя лицо свое к Аглае.
Она не удивилась этому неожиданному «ты» и, вся замирая, с забившимся вдруг сердцем едва слышно ответила:
— Нет.
— Аглая, дорогая, я люблю, люблю тебя, Аглая… — зашептал вдруг, как в горячке, Павел, — люблю давно, как безумный, и хочу, чтобы ты была моей женой: не отдалась бы только мне на миг, на день, на неделю, не мимолетной любви прошу у тебя, а на всю жизнь, до самой смерти… Если ты можешь дать такую любовь и если принимаешь мою, скажи мне «да»…
У Аглаи кружилась голова, мысли путались… и вдруг она отклонилась и вырвала свою руку из горячих рук Павла.
— Я недостойна тебя, — сказала она.
— Ты? Ты? Прекрасная, чистая душой и телом, ты недостойна меня?! — зашептал Павел, бросая слова одно за другим
— Да… Я была вчера у Карпова… по записи…
Павел отступил от нее, горестно смотря на ее побледневшее лицо и словно не веря.
— Да, да… Я сказала правду… Иди, уходи… Оставь, пожалуйста, меня одну… любимый мой… — Она закончила шепотом
— Позволь…
— Умоляю тебя, иди и оставь меня одну…
Павел покорно пошел прочь, волоча обессилевшие ноги, и скоро исчез в дверях спуска..
Аглая стояла, стиснув руки и наклонив голову, и крупные слезы одна за другой сбегали по ее щекам, обжигая их и застывая на ее груди крупинками льда.
Зазвонил колокол. Огромная тень воздушника мелькнула справа, и раньше, чем он успел опуститься, Аглая бросилась с платформы, закрыв глаза, под его тяжелое блестящее тело…
Павел долго бродил по пустым улицам… В третьем часу, переходя Морскую, он машинально взглянул на бюллетень. Красные буквы запрыгали у него в глазах.
В бюллетене стояло:
Владимир Соловьев
КРАТКАЯ ПОВЕСТЬ ОБ АНТИХРИСТЕ
Начало
Панмонголизм! Хоть имя дико, Но мне ласкает слух оно. Как бы предвестием великой Судьбины Божией полно…
ДАМА. Откуда этот эпиграф?
Г(-н) Z. Я думаю, что это автор повести сам сочинил.
ДАМА. Ну, читайте.
Г(-н) Z. (читает):
Двадцатый век по P. X. был эпохою последних великих войн, междоусобий и переворотов. Самая большая из внешних войн имела своею отдаленною причиною возникшее еще в конце
XIX века в Японии умственное движение панмонголизма. Подражательные японцы, с удивительною быстротою и успешностью перенявши вещественные формы европейской культуры, усвоили также и некоторые европейские идеи низшего порядка. Узнав из газет и из исторических учебников о существовании на Западе панэллинизма, пангерманизма, панславизма, панисламизма, они провозгласили великую идею панмонголизма, т. е. собрание воедино, под своим главенством, всех народов Восточной Азии с целью решительной борьбы против чужеземцев, т. е. европейцев.
Воспользовавшись тем, что Европа была занята последнею решительною борьбою с мусульманским миром в начале XX века, они приступили к осуществлению великого плана — сперва занятием Кореи, а затем и Пекина, где они с помощью прогрессивной китайской партии низвергли старую маньчжурскую династию и посадили на ее место японскую. С этим скоро примирились и китайские консерваторы. Они поняли, что из двух зол лучше выбрать меньшее и что свой своему поневоле брат. Государственная самостоятельность старого Китая все равно была не в силах держаться, и неизбежно было подчиниться или европейцам, или японцам.
