Читать «Люба, Любочка, Любовь» онлайн - страница 31
Мария Барская
— Да… пожалуйста, если хотите… конечно, — пробормотала мама. — Хотя я не понимаю… А Люба-то согласна?
— Люба, вы согласны? — весело спросил он меня.
Я рассмеялась.
— Конечно, Марк. Замечательный бартер. Шашлыки есть — не в моторе копаться.
— И замечательно.
В этот момент из-за куста жасмина вылезла Василиса и нарочито противным голосом заканючила:
— Мама, но ты обещала со мной побыть.
— У нас целая неделя впереди. — Я не собиралась поддаваться на ее провокацию.
— Так пойдем с нами, — тут же предложил Марк. — У моих друзей ребята твоего возраста. Вероятно, вы даже знакомы. Ты шашлыки любишь?
— Нет, — нахально соврала дочь. — Лучше дома посижу и маму здесь подожду.
— Обещаю вернуть в целости и сохранности! — прижав руку к сердцу, поклялся Марк.
VII
За обедом мама продолжала сокрушаться.
— Ужасно неудобно. Человек вместо отдыха в чужой машине ковырялся. А денег так и не взял. Между прочим, ты, Люба, знаешь, куда пойдешь в гости? — без перехода спросила она. — Там раньше Пылихины жили. Помнишь Надежду Михайловну?
Я не помнила.
— Не может быть, — продолжала она. — Ну такая старуха. Каждое лето под ситцевым зонтиком ходила.
— Зонтик помню. Но это ведь очень давно было.
— Нуда, — подтвердила мать. — Она уже лет десять-пятнадцать назад померла. А потом ее родственники долго дачу делили и в результате продали друзьям твоего Марка. Молодая пара.
— Да? — я удивилась. — А мне показалось, они должны быть моими ровесниками.
Мама кивнула:
— Я и говорю, молодые.
Интересно, теперь, оказывается, я молодая!
— Соседи на них очень жалуются, — с осуждением произнесла мама. — Там вечно шум, гам, дети орут, гости приезжают, до ночи музыка, песни какие-то. И свет чуть ли не до утра горит. Соседка, Мария Кирилловна, бедная, говорит, спать невозможно. У нее так кровать стоит, что свет из их дома ей прямо в глаза.
— Подвинула бы кровать или шторы повесила, — не видела особой проблемы я.
— Дело не в этом, — с еще большим осуждением продолжала мама. — Мария Кирилловна приезжает сюда отдыхать. Ей покой нужен.
— Разве она до сих пор работает? — полюбопытствовал папа.
— Да конечно, нет, давно на пенсии. Ей восемьдесят пять лет. Просто она от шума в городе не знает, куда деваться. Раньше хоть тут было тихо, а теперь приезжает — то же самое.
— Галина, да что она так волнуется. Раз ей столько лет, то скоро вечный покой предстоит. Можно пока и шум послушать. Належится еще в тишине.
Папина реплика меня поразила. Обычно он солидарен с мамой. То ли на свежем воздухе расслабился, то ли не испытывал симпатии к Марии Кирилловне. Мама тоже удивилась:
— Юра, что ты несешь! При ребенке.
— Ну ты, ба, даешь, — не осталась в долгу Василиса. — А то я без деда не знаю, что все мы когда-то помрем.
— Я не о том, — насупилась мама. — Нельзя так неуважительно говорить о старом человеке.
— Грымза она и сплетница, — сердито изрек отец. — Между прочим, и про тебя гадости рассказывает.
— Что интересно? — насторожилась мама.
— Не скажу, — уперся отец. — Буду я еще всякую чушь повторять.
— Нет, Юра, мне нужно знать. И откуда ты знаешь, что она говорила?