Читать «Рыба гниет с головы» онлайн - страница 6

– Не ту ты профессию выбрал, Антошенька! Зачем тебе все это, почему ты не хочешь жить, как живут другие люди? Ведь столько уже лет прошло, а ты все жжешь себя этим огнем. Жить надо, любить надо. Я внуков хочу посмотреть… хотя бы сверху, если уж при жизни не дано было.

– Мама, – в который уже раз за эти годы хмуро возразил Антон, – ты же знаешь, что я не могу простить того, что с нами случилось, не могу! Нельзя такое прощать, ни по каким законам нельзя – ни по государственным, ни по человеческим.

– Ты полицейский, а разделяешь законы? Разве закон не один? – удивилась мать, и Антону даже показалось, что он ощутил ее грустную улыбку. – Закон ведь должен быть один, для всех один. А ты вот решил себя законом возомнить, мстителем стал. Хорошо ли это? По-людски ли это?

– Я не закон собой подменяю, я не мщу! Я борюсь с теми, кто снова совершает то… Мама, пойми, что люди на службе закона должны быть во сто крат честнее и порядочнее других граждан! А у нас получается наоборот. Это уже не месть, мама.

– Я очень хочу, сынок, чтобы ты научился любить людей.

Антон закрыл лицо руками. Это было очень больно, это было невыносимо, когда мать называла его «сынок». Она говорила так очень редко, и именно в те минуты, когда сердилась на него, когда он поступал совсем уж плохо… тогда, в детстве. И это огорчало Антона, потому что мама как будто мгновенно отдалялась от него.

– Ты должен учиться любить и прощать, – продолжала она. – Задумайся над тем, что управляет этим миром. Не злоба, не зависть, нет, Тоша, этим миром правят любовь и прощение, на них все держится. А иначе он давно бы превратился в скопление черноты и беспросветности.

– Полюбить преступников? – задумчиво спросил Антон. – Научиться прощать их? Тех, кто калечит людям жизнь, насилует, убивает, ворует? Да ведь это же только развяжет им руки, только обрадует их. Нет, мама, я должен их за эти руки отвести в суд, а потом в тюрьму. А вот потом, когда сядет последний, я подумаю о том, что их можно и пожалеть. Понимаешь, не могу я жалеть тех, кто еще не совершил преступление, но вот-вот совершит, кто не просто готов к этому, а хочет этого, жаждет!

Это был очень старый спор. Антону иногда казалось, что у этого спора не было начала и никогда не будет конца. Бесконечный, как Вселенная, и такой же абстрактный, если смотреть на нее из глубины атмосферы одной маленькой планетки под названием Земля, если судить о ней с точки зрения жрущего и плодящегося насекомого. Но Антон не хотел оставаться насекомым, поэтому каждый раз бросался спорить и отстаивать свою точку зрения, точку зрения человека, считавшего себя ответственным за все, что происходит вокруг.

Всех преступников и всех мерзавцев он поймать за руку не мог чисто физически, поэтому выбор определила сама жизнь – личное отношение, личная заинтересованность, личная беда, толкнувшая его на этот путь. Пусть это будут люди в полицейской форме, тем более что от них вреда гораздо больше, чем от всех остальных преступников.