Читать «Николай Александрович Добролюбов» онлайн - страница 7
Виталий Сергеевич Никоненко
Идеология революционных демократов была тесно связана с материалистическим учением. Однако отношение выдающихся русских революционеров-демократов к философии, и в частности к материализму, было далеко не одинаковым. Продолжая развивать материалистические идеи Белинского и Герцена, Чернышевский, по существу впервые в России, видит в передовой, материалистической философии методологию, общее руководство революционно-практического отношения к действительности. Под влиянием Чернышевского Добролюбов разрабатывает такое же понимание задач и функций философии в рамках революционно-демократической идеологии. В то же время Белинский в силу особенностей русской материальной и духовной жизни 30—40-х годов XIX в. только в последний период своей деятельности начал осознавать значение материалистической философии как теоретической основы революционно-практического преобразования общественных отношений в интересах народа. Он рассматривал философию по преимуществу как способ объяснения действительности, как теоретическую основу борьбы против обскурантизма и религии и только в самых общих чертах усматривал связь определенной философской теории с материальными интересами классов и политических партий.
Представление о материализме как методологии революционно-практической деятельности позволило Чернышевскому разработать вопрос о классовом характере философии. «…Каждый философ, — пишет он, — бывал представителем какой-нибудь из политических партий, боровшихся в его время за преобладание над обществом, к которому принадлежал философ» (84, 7, 223). В полном согласии с Чернышевским Добролюбов считал, что развиваемая им материалистическая теория служит интересам крестьянства и эксплуатируемого большинства городского населения.
Связывая свою теорию с определенной позицией в политике, с интересом прогрессивных сил общества, Чернышевский и Добролюбов соединяли ее с действительной борьбой. Главной задачей теории становилось выявление путем научного исследования законов общественного развития и соразмерение с ними практической борьбы прогрессивных сил. Безусловно, эту задачу могли помочь решить только философские знания, лишенные мечтательности и фантазерства, а также тесно связанные с естествознанием. Такой системой философии, по мнению Чернышевского и Добролюбова, является философия Фейербаха. К. Маркс и Ф. Энгельс видели заслугу Фейербаха в том, что он «при… первом решительном выступлении против
Чернышевский воспринимает фейербаховское понимание философии в ее отношении к действительности. Пожалуй, это наиболее существенная сторона влияния Фейербаха на Чернышевского. Чернышевский не только воспринимает, но и значительно углубляет точку зрения Фейербаха на предмет и характер философского знания. Это проявилось в выделении им критерия действительности, посюсторонности философского знания. По мнению Чернышевского, действительная жизнь человека служит основанием для единственно верного критерия различения «мнимых, воображаемых стремлений-.. от действительных и законных потребностей человеческой натуры, которые необходимо требуют удовлетворения…» (84, 2, 102). В качестве такого критерия выступает практика. Если Фейербах в своей философии остается в основном на теоретической точке зрения, то Чернышевский и под его влиянием Добролюбов в силу выделения особого значения материальной практики стремились ориентировать материалистическую философию на решение практических задач, ставили своей целью разработку научной системы мировоззренческих принципов, призванных служить теоретической основой революционного преобразования мира. Более того, успешность революционного действия должна была послужить важнейшим критерием истинности философии. К. Маркс отмечал, что Л. Фейербах рассматривал как истинно человеческую только теоретическую деятельность, тогда как практику он брал и фиксировал в грязно-торгашеской форме ее проявления, а поэтому он не понимал «значения „революционной“, „практически-критической“ деятельности» (1,
