Читать «Зеркало Лукреции Борджиа» онлайн - страница 146

Она была сложной. Сначала попадались поселки и отдельные дома с апельсиновыми садами, потом пошли виноградники, а дорога поднималась все выше. Потом ее обступили горы, у подножий засаженные оливковыми деревьями, дорога стала уже, кое-где нависали над ней отвесные скалы. Людмила не думала больше ни о чем, кроме пути. Вот последний сложный поворот, и перед ней открылась деревня – широко разбросанные белые дома, крошечная площадь перед церковью, напротив небольшое кафе и пекарня. Вот и хозяйка стоит на пороге. Она узнала машину Людмилы и приветственно махнула рукой. Людмила не остановилась поболтать – молоко вело ее к ребенку.

За деревней в живописном беспорядке располагались в горах несколько вилл. Одну из них несколько лет назад купил Михаил Николаевич Соловьев. Он был умным и дальновидным человеком и загодя перевел часть капитала в Европу. Малую часть, но если жить скромно, то хватит на несколько лет. Да есть еще деньги от продажи фирмы Антона. А там Людмила что-нибудь придумает, ее дочь не будет знать нужды.

Все деньги в России пропали, как только отец оказался не у дел. Его свалил тяжелейший инсульт, и несколько месяцев она думала, что отец не выживет. Да еще беременность проходила тяжело, ей было трудно заниматься делами. Приходили какие-то люди, показывали ей документы, требовали денег. Адвокаты глядели в сторону, Людмила не сомневалась, что они тоже нагрели руки на беде отца. Но все же удалось купировать слухи, которые начали распространяться, и пресса никак не связала найденные в заброшенном финском доте трупы с именем Глеба Соловьева. Людмила перечислила астрономическую сумму на счет санатория «Тенистая дубрава» и забыла о том, что у нее был сводный брат. Как только отец восстановился настолько, что смог перенести перелет, они покинули Россию и поселились на вилле. Ребенка она родила в Валенсии.

Людмила медленно подъехала к воротам, которые по дневному времени были открыты, и посигналила. В ответ с террасы выглянула Мария и махнула рукой. Они жили скромно, Мария вполне управлялась с хозяйством, да еще присматривала за малышкой, когда Людмила уезжала. Отец мог с трудом ходить, есть самостоятельно и выполнять кое-какие гигиенические процедуры. Но говорить не мог. Иногда Людмила думала, что он вообще не осознает, что с ним.

Она прихватила из машины покупки и бегом взбежала по лестнице.

– Сеньор в порядке, малышка спит! – отрапортовала Мария.

В этой глуши никто не говорил по-английски, и Людмиле пришлось взять несколько уроков испанского, чтобы объясняться на рынке и в магазинах.

Отец сидел на тенистой террасе, где по решеткам была разведена лоза – такая старая, что не давала уже винограда. Где-то внизу было море, и белоснежный лайнер шел в сторону Гибралтара.

– Добрый день, папа, как ты? – Людмила заглянула ему в лицо.

Как обычно, он даже не повернул головы на ее голос. Не слышит? Не понимает? Не узнает? Его худые теперь руки безвольно лежали на подлокотниках кресла, лицо было спокойно.

Людмилу отвлекли знакомые звуки из плетеной колыбельки, что стояла возле кадки с апельсиновым деревцем. Легкое сопение, потом кряхтенье, потом колыбелька закачалась, и оттуда послышался требовательный рев.