Читать «Иосиф Сталин. Последняя загадка» онлайн - страница 177

Он долго уклонялся от встречи – явно боялся. Я думал: какой нескончаемый страх остался навсегда в этих людях. Сталин давно истлел в могиле, но страх живет. Только после долгих уговоров по телефону Лозгачев наконец согласился.

Он предложил встретиться в метро. Видно, хотел вначале посмотреть на меня.

Встретились мы на станции Кунцевская. Он сидел на скамейке с газеткой в руках. Невысокий широкоплечий старик, осколок страны по имени СССР, очередной затонувшей русской Атлантиды. Я сел рядом, поздоровались.

Обменялись несколькими незначащими фразами. Он сказал:

– Ну, пошли.

И поднялся. То ли я произвел на него нужное впечатление, то ли он принял это решение раньше, во время моих уговоров по телефону.

Лозгачев привел меня к себе. Жил он недалеко от метро. Это была маленькая, видимо, однокомнатная квартира. В ней в тот день никого не было, кроме него. По московскому обычаю сели в крохотной кухне.

Он заварил чай.

Я начал неверно – сказал о важности его сведений, об ответственности перед Историей. Слово «ответственность» его напугало… К счастью, я это почувствовал и тотчас успокоил:

– Я буду записывать вашу речь, потом отпечатаю и дам вам проверить. Вы сможете вычеркнуть из нее все, что захотите. К тому же я не собираюсь опубликовывать или использовать это сейчас… Это – для будущих поколений, свидетельство для Истории.

– Для Истории я уже разок рассказал товарищу Рыбину. Он все записал для Истории.

– Расскажите поподробнее об этом Рыбине.

– Товарищ Рыбин работал тоже «прикрепленным» на Ближней даче. Правда, очень давно, в тридцатые годы! Товарищ Сталин его любил. Рыбин очень хорошо играл на аккордеоне любимое товарищем Сталиным «Сулико». Товарищ Сталин перевел этого музыкального человека охранять правительственную ложу в Большом театре. Вот этот Рыбин, он уже давно на пенсии был, в семьдесят восьмом году, собрал всех нас, «прикрепленных», которые были на даче в ту ночь. Начал он, помню, торжественно: «Четверть века прошла со дня смерти товарища Сталина. Исполните ваш долг…» И попросил меня и других двух «прикрепленных» записать кратко все, что случилось 28 февраля и 1 марта… Записать, как он сказал, в секретный фонд Музея Революции. Мы все записали в этот «секретный фонд», – он усмехнулся, – об одном удивительном приказании товарища Сталина… в ту ночь, когда все и случилось. Приказание это, надо сказать, нас всех сильно удивило… и товарища Рыбина тоже… Но давайте по порядку. – Он замолчал. Молча разлил чай и начал рассказывать…

Сперва долго говорил о своей жизни, о том, как его назначили на Ближнюю дачу и о привычках Хозяина.

Наконец перешел к тому дню, точнее, к той ночи и к тому удивительному приказу Хозяина.

Показания «прикрепленного» Лозгачева. Ночь с 28 февраля на 1 марта

– В ту ночь внутри «Объекта», как мы в разговорах называли Ближнюю дачу, дежурили мы, трое «прикрепленных»… Мы никогда не назывались «охраной». Официальное наименование – «сотрудники для поручений товарища Сталина». Но сами себя мы называли «прикрепленными к Объекту»… Так вот, в ту ночь дежурили старший «прикрепленный» товарищ Хрусталев, «прикрепленный» товарищ Туков и я – помощник коменданта дачи… И еще внутри дачи находилась кастелянша Матрена Бутусова. Валечка Истомина, старшая сестра-хозяйка, была выходная. Новый начальник охраны товарищ Новик, назначенный вместо прежнего начальника Власика, лежал в больнице. И комендант дачи Орлов тоже оказался на бюллетене. Он только что приехал из отпуска и простудился. Так что, можно сказать, 28 февраля все начальство наше заболело. – Здесь Лозгачев остановился, и крохотные его глазки уставились на меня.