Читать «Иосиф Сталин. Последняя загадка» онлайн - страница 170

– Если бы вы советовались не с товарищами, а с товарищем Сталиным, он вам объяснил бы, что ничего этого делать не надо. И хлопоты – лишние. Никаких писем после бомбы, брошенной в нашем посольстве, нам не нужно. И на вашу ООН нам попросту насрать! Я только что говорил с товарищами из «Правды», и они решили вместо публикации этого никому не интересного письма напечатать хороший фельетон. Называется «Простаки и проходимцы». В нем множество героев с еврейскими фамилиями, все они, как у нас часто бывает, жулики или вредители, которых приняли на работу доверчивые русские ротозеи, потерявшие революционную бдительность… Что вы на это скажете, товарищ Вышинский?

Вот так Коба сделал еще один, последний, главный поворот!

Вышинский в растерянности смотрел на Кобу. По-моему, до него стало доходить: Коба не разрешал евреям откупиться «кучкой буржуазных националистов». Это означало одно: он окончательно решился наказать народ.

Вышинский молчал.

Коба приказал мне:

– Запиши итог: «Приняли предложение товарищей из “Правды”». – Он опять обратился к соратникам: – Итак, у товарища Вышинского нет предложений. Тогда доложите нам вы, товарищ Игнатьев, ваши предложения по второму вопросу.

Игнатьев, несколько побледнев, начал:

– Министерство госбезопасности готово ликвидировать «пятую колонну» в столице. Грузовики дислоцированы за пределами столицы в ближнем Подмосковье, чтобы операция не потеряла внезапности. 5 марта они могут въехать в столицу и провести за одни сутки депортацию враждебного еврейского населения, как это уже практиковалось с чеченцами и ингушами. Одновременно это может быть проделано в Ленинграде и во всех крупных городах. Что касается самих евреев, то слухи о депортации просочились в их среду. Но акция не потеряла нужной внезапности, паники пока нет, и всерьез они не верят в ее возможность. Обычное рассуждение, поддержанное нашими сотрудниками в их среде: «Это невозможно, так как для этого понадобится слишком много грузовиков».

Вышинский побелел и только тихо сказал:

– Но, Иосиф Виссарионович… – И замолчал.

– Что Иосиф Виссарионович?! Боитесь? Чего? Что это может привести к войне? Оставьте ваши меньшевистские штучки! Неужели вы так слепы? Неужели вы думаете, что господа империалисты из-за жидов начнут воевать? Если мы их всех перережем, и то не начнут! Предадут, как предали при Гитлере! Но если империалисты все-таки нападут… Эх вы, слепые котята! Капитулянты! Да мы должны мечтать, чтоб они сейчас напали, если мы революционеры… Такие, каким был Ильич. Он в сложнейшей обстановке гремел! – (Так вот о чем он говорил на пленуме!) – Запомните: мы никого и ничего не боимся! И если господам империалистам угодно сейчас начать войну, то для нас нет более подходящего момента, чем этот!

Берия мельком взглянул на меня и еле заметно усмехнулся.

Теперь я знал: 5 марта состоится депортация евреев. На Крайнем Севере и в Казахстане в эти дни было адски холодно. Туда, на смерть, отвезут всех их.

И мою жену.

Я должен, обязан был действовать.