Читать «Повседневная жизнь советского разведчика, или Скандинавия с черного хода» онлайн - страница 7

Но я воспринял известие спокойно и даже как-то безразлично и опять зачастил в здание ГКЭС (дом № 8 на Большой Садовой улице), чтобы форсировать прерванное оформление в Ирак. На носу были государственные экзамены, времени на все эти дела — в обрез. Когда я уже сдавал «госы», меня опять вызвали к Юдинцеву, и тот опять попросил меня позвонить кадровику Комитета. Зачем? Позвони, все узнаешь.

Телефон начинался с тех же трех цифр 224, только последние четыре были другими, и ответил мне уже другой мужской голос. Голос предлагал вернуться к вопросу о трудоустройстве в КГБ при тех же медицинских противопоказаниях к работе, обнаруженных месяцем раньше. Как так? А так, другое подразделение готово мириться с моей близорукостью, если я соглашусь работать в очках. Мне это показалось слегка обидным: «нормальное» подразделение от меня отказалось, а теперь меня хотят засунуть в какую-то дыру с дефективными очкариками, основное занятие которых будет состоять в потрошении книг и составлении документов. Нет, ответил кадровик, работа ничем не будет отличаться от работы, на которую уже взяли моих сокурсников. Она тоже будет связана с людьми и языками.

Последнее меня почему-то окончательно убедило — вероятно, благодаря частому повторению и своей лаконичной и слегка абсурдной формуле, прозвучавшей на этот раз в моих ушах как призывное пение сказочной птицы Гамаюн.

И я согласился. О чем не пожалел и не жалею до сих пор. Судьба сделала мне шикарный подарок, дав возможность на тридцать с лишним лет с головой окунуться в захватывающую работу в одном из важных и ответственных подразделений, рядом с порядочными и самоотверженными людьми, ставившими интересы страны выше собственных.

Кадровик сказал, что в соответствии с установленным порядком с будущим сотрудником должен познакомиться руководитель подразделения, в котором ему придется работать. Мне выписали пропуск, и я в первый раз вошел в пятый подъезд здания КГБ и на лифте поднялся на шестой этаж. В приемной кабинета начальника сидела секретарша и доложила о моем приходе. Начальник был занят, но скоро освободился. От него выскочил какой-то сотрудник с папкой в руках, а потом пригласили войти меня.

Окна просторного кабинета обозревали площадь Дзержинского, и когда я вошел, начальник, заложа руки за спину, стоял у окна и смотрел вниз на увертюру из снующих по кругу машин и молчал. Молчал и я, остановившись у дверей. Наконец молчание кончилось, начальник управления Михаил Степанович Цымбал повернулся ко мне лицом и пригласил сесть за приставной столик, а сам устроился в кресле напротив. Это был невысокий дородный мужчина лет пятидесяти пяти с непроницаемым лицом и вальяжными манерами. Он начал меня спрашивать, я что-то отвечал, потом он говорил о сложности и ответственности предстоящей работы, а я внимательно слушал. Если бы меня сразу после беседы спросили, о чем шла речь, я бы затруднился с ответом. Я даже не понял, в каком же подразделении мне придется работать и чем заниматься. Спрашивать об этом было не принято.