Читать «Странности наших фобий. Почему мы боимся летать на самолетах» онлайн - страница 4

Любопытно, что, согласно исследованиям, почти половина страдающих фобиями никогда не сталкивались с конкретным стимулом своей фобии и не испытывали от него неприятных ощущений¹⁴. Это может указывать на то, что страдающие фобией имеют живое воображение или что они хорошо научились избегать стимула, каким бы он ни был.

Если, например, мы слышим, что кого-то укусила ядовитая змея, то у нас может развиться офидиофобия по отношению ко всем змеям. Однако, несмотря на то что большинство из нас были свидетелями автомобильных аварий или хотя бы слышали о них, от безотчетного страха перед автомобилями (автокинетофобия), перед вождением автомобиля (мобилофобия) или поездкой в автомобиле в качестве пассажира (моторофобия) страдают немногие.

Возможно, люди заранее «настроены» на определенные фобии? За три миллиона лет своей эволюции те люди, которые быстро обучались избегать змей и других потенциально опасных существ и объектов, имели больше шансов передать свои гены потомству. Но если довести эту логику до крайности, то больше всего шансов оставить свои гены было у самых отчаянных трусов. Даже здравый смысл подсказывает, что в этом рассуждении что-то не так. Кроме того, откуда бы у нас мог взяться страх перед автомобилями, если они появились относительно недавно и пока еще не смогли повлиять на нашу эволюцию? Возможно, эволюция придерживается золотой середины? Иными словами, развитие идет между крайностями: чрезвычайным страхом (то есть фобией) и отчаянной смелостью (то есть безрассудством). Относительно умеренный страх способствует нашей безопасности и повышает вероятность передачи наших генов следующему поколению.

Другое возможное объяснение состоит в том, что фобии возникают в связи с тем, на что люди не могут повлиять и что они не могут контролировать. Опасность вызывает гораздо больший стресс, когда она застает нас врасплох. Страх молний (кераунофобия) и страх грома (бронтофобия) возникают от того, что молнии и гром непредсказуемы и на них нельзя повлиять. С другой стороны, электрические розетки не ударяют током неожиданно. Маловероятно, чтобы у кого-то сама по себе развилась «фобия электрических розеток», хотя вполне возможно, что кто-то действительно испытывает страх перед ними. Электрофобия — это неконтролируемый страх перед электричеством в целом.

Современная нейробиология также свидетельствует о том, что при фобиях наблюдаются больший поток крови и ускоренный метаболизм в правом полушарии по сравнению с левым. У идентичных близнецов, которых воспитывают раздельно, иногда развиваются одинаковые фобии. Согласно некоему исследованию, у одного близнеца развилась клаустрофобия независимо от брата. Но трудно сказать, какие выводы можно сделать на основе этих наблюдений¹⁵.

Что современная нейробиология говорит о фобиях и о том, как они возникают?

Современная нейробиология революционным образом изменила наши взгляды на мозг. Почти 30 лет назад нередко приходилось слышать о том (и этому даже учили в медицинских образовательных учреждениях), что клетки мозга не восстанавливаются и перестают расти после 20 лет. Считалось, что единственные перемены в мозге возникают у людей только на третьем десятке жизни, когда клетки постепенно начинают отмирать, причем

ближе к концу жизни этот процесс ускоряется.

В конце пути нас ожидало лишь старческое слабоумие. Утверждалось, что если нам и повезет дожить до преклонного возраста, то от нашего мозга мало что останется. Такие взгляды на мозг были распространены среди представителей западной медицины четыре века. Но с помощью современных технологий, таких как функциональная магнитно-резонансная томография, мы теперь знаем, что в ответ на внешние факторы наш мозг постоянно меняется. Мы вполне способны поддерживать его в хорошем состоянии и даже улучшать его функции. Можно дожить до глубокой старости, сохранив как физическое, так и психическое здоровье. Короче говоря, наш мозг обладает «пластичностью»¹⁶.