Читать «Кровавый пир» онлайн - страница 137
Андрей Ефимович Зарин
– Говори подлинное!
Наконец его посадили на горячие уголья.
– Отрекаюсь! От всего отрекаюсь! – закричал, не выдержав, Василий.
– То‑то! – сказал подьячий и приказал снять его, после чего записал новое показание Василия.
Лукоперовых и воеводу (царство им небесное) он оболгал. К ворам пристал по дурости да корысти ради.
Его отвели снова в тюрьму. Он упал на землю и лежал, как труп, а колодники говорили:
– Что, поужинал славно?
На другой день его снова привели в воеводскую избу. Там он увидел и Кривого с Тупорылом и Горемычным. Дьяк поднялся и прочел им приговоры. Тех присудили к виселице, а Василия к смерти на колу.
– Хочешь исповедоваться и приобщиться? – спросил его дьяк.
– Хочу! – радостно ответил Василий.
Его отвели в соседнюю избу. Там у аналоя стоял отец Никодим.
Василий задрожал и упал ему в ноги. Слабость и потрясение мешали ему подняться. Отец Никодим стал подле него на колени и опустил над ним свою седую голову.
– Отпусти и помилуй! – твердил Василий, глухо и тяжко стеная.
Отец Никодим стал наставлять его.
– Отец, умоли Наташу, чтобы простила окаянного!
– Она забыла уже и о тебе плачет! – сказал старик. Василий поднял лицо.
– Скажи ей, что, и умирая, люблю ее!
– Скажу, сыне! – ласково сказал Никодим. – Встань, я приобщу тебя.
И он приобщил Василия.
После этого его повели стрельцы за надолбы. Подле одного пустого глаголя остановились, вывели друг за другом его товарищей и быстро вздернули.
– Прощай, атаман! – успел крикнуть Кривой.
Василий набожно перекрестился. Стрельцы повели его дальше и подвели к острому колу. Двое палачей схватили его сильными руками, высоко подняли и с размаху посадили на кол. Василий вскрикнул так, что вороны черной тучей поднялись с обезображенных трупов и закружили в воздухе.
Когда Василий очнулся, он был один среди гниющих трупов. Кол медленно пробивал его внутренности. Невыносимая жажда мучила Василия, и он кричал хриплым голосом среди трупов и хищных воронов, которые уже не боялись его.
Вот один вскочил ему на голову и сидел на ней, хотя Василий кричал и мотал головою. Вот он нагнулся, жадным клювом ударил в глаз Василия и отлетел.
Василий лишился чувств и, не приходя уже в себя, помер к следующему утру.
IV
В первый момент князь не поверил своим глазам, когда казаки принесли и положили перед ним Наташу. Прилуков жадно глядел на нее и не мог наглядеться. Какая она бледная, измученная! Как нежно ее лицо и как печально! При ярком свете луны она казалась покойницей, так бледны и недвижны были черты ее лица.
– Вот так здорово! – воскликнул Дышло. – Да это боярышня Лукоперовых!
Князь очнулся и поднял орошенное слезами лицо;
– Она, Дышло! Только не умерла ли она? Смотри, голубка не движется!
– Что ты, князь! Да я ее сейчас тебе в память приведу! Гляди!
Князь снова склонился над нею. Дышло стал на колени, взял ее руки и тихо стал хлопать по ладоням.
– Будь черная кошка, – говорил он, – тогда бы живо! Подпалил хвост ейный и к носу!.. А теперь… тсс! Гляди, князь!
Но князь и так не сводил с нее очей.
Наташа лежала в обмороке, но вот она вздохнула, раскрыла глаза и улыбнулась. Сон! Вот он, светлый, ясный, который явился ей на спасение! И кругом от него свет так и льется… и она протянула вперед руки и воскликнула: