Читать «Кровавый пир» онлайн - страница 12

– Это можно! Я Леонтия Плохово пошлю. Малый дошлый!

– Ну его так его! Расскажи, что ему делать надоть.

– Да что же? Проводить, да потом вернуться нам сказать. А мы уж сами отпишемся.

– Ну и то, скажи ему!..

V

Ранним утром четвертого сентября астраханцы опять толпились по берегу Волги у пристани, на этот раз смотря на проводы удалых казаков. В толпе преобладали теперь ярыжки, бездомные и посадские.

Длинной лентою выравнялись вдоль берега казацкие струги, и впереди всех, у самой пристани, атаманский» Сокол».

Стенька Разин, со всеми есаулами в дорогих нарядах, стоял без шапки на пристани, а воевода, князь Прозоровский, окруженный боярскими детьми, дьяками и приказными, важно, наставительно говорил ему:

– Помни же, атаман, царь милует до первой прорухи. Тогда уж и не жди пощады! Все попомнится! Иди со своими молодцами тихо да мирно, у городов не стой, бесчинств не чини, а ежели к тебе государевы людишки приставать станут, к себе не бери их. Нашего наказного не забижай, а слушай! Вот он тебя до Царицына проводит, жилец наш Леонтий Плохово. Сильно не пои его, чтоб разуму не лишился…

В синем армяке, в суконной шапке, высокий и статный, с черной окладистой бородою, вышел из толпы Плохово и стал обок Разина.

Тот исподлобья взглянул на него и усмехнулся.

– В мамушки к нам, выходит! – сказал он. – Что ж, милости просим!

– Так помни, атаман, – еще раз наставительно произнес князь – воевода, – а теперь – с Богом!

Он протянул руку, думая, что Разин поцелует ее, но Разин только тряхнул головою и сказал:

– Благодарим за хлеб, за соль! Коли в чем я али мои молодцы провинились, не осуди, князь! – и, надев шапку, он махнул своим есаулам.

Все ватагою взошли на струг.

Князь гневно посмотрел им вслед и еще грознее оглянулся, когда услышал вокруг легкий смех.

А Стенька Разин стал на самую корму и, сняв шапку, зычным голосом сказал всей голытьбе, оставшейся на берегу:

– Бувайте здоровы, братики! Спасибо, что моими молодцами не брезговали, може, еще свидимся, дружбу помянем!

– Здоров будь, батюшка Степан Тимофеевич! – заревела толпа.

– Ворочайся, кормилец!

– Смирно вы, ослушники! – грозно закричал князь – воевода, но его голоса не было даже слышно.

– Отча‑ли – вай! – разнеслось по реке.

Атаманский струг дрогнул, отделился от пристани и медленно пошел вверх, за ним длинной чередой потянулись казачьи струги.

Народ бросился бежать по берегу, провожая казаков.

– Прощайте, добры молодцы! Наезжайте еще! – кричали с берега.

– Нас не забывайте, други! – кричали со стругов.

– Бог вам в помочь, молодчики!

– Пути доброго!

Разин стоял на корме и низко кланялся, бормоча про себя: «Эти не выдадут! Хоть сейчас зови!»

Мощная фигура его красовалась перед народом, медленно удаляясь. Вот уже алеет только его жупан. Последние искорки сверкнули на дорогом оружии, и струг скрылся в туманной дали.

А казачьи струги все плыли и плыли. Народ провожал их уже глазами. Словно журавлиная станица слетела с места и тянулась по безбрежному небу…