Читать «Тайны «Фрау Марии». Мнимый барон Рефицюль» онлайн - страница 122

– Почему?

– Так, предположение. Вот заночевать у меня решил!

– Нет. Анна улетела в Москву. Ты же не против, чтобы я здесь ночевал? Твоя половина тоже в отъезде. Я решил, что это нормально – у тебя остаться.

Возникшая пауза вынуждала Рината придумать более убедительную версию в оправдание того, что он остается на ночь у друга.

– Вадим, мы же с тобой главная ударная сила. Мне хотелось согласовать с тобой все рыболовные приготовления. Выбрать правильные снасти. Кашу сварить по всем правилам для прикормки. Чтобы никто не мешал…

– Объявим завтра рыболовное соревнование? – Вопрос Вадима означал, что он принял доводы.

– Заметано! На ящик коньяка для победителя. А то у меня запасы дома заканчиваются.

– Здо́рово! Как в лучшие годы! Только ты не спеши примеряться к коньяку. Это мы еще посмотрим… Ну что, по койкам?

– Ага. Заведи будильник на пять утра, – попросил Ринат.

Он пошел в гостиную и начал стелить себе постель. Взбил квадратную подушку, заправил края простыни в щели между спинкой и подлокотниками дивана. Раскрыл сложенный пододеяльник, просунул руку в его прорезь и поводил там ладонью, разделяя слипшиеся накрахмаленные внутренности. Потом вдел туда два конца одеяла и протолкнул его к внутренним углам. То же проделал и с другой стороной одеяла. Схватил пододеяльник за два угла и резко встряхнул, чтобы расправить одеяло внутри окончательно…

Одеяло взмыло в воздух, и, когда оно опустилось на кровать, оказалось, что его за углы держит Анна, в этот же момент в своем номере гостиницы. Она терпеть не могла спать в пятизвездочных гостиницах, где горничные вечно заправляли одеяло под матрас. Когда ложишься в такую кровать, одеяло обтягивает тело, не давая возможности комфортно его подвернуть. Поэтому Анна всегда выдергивала его концы из-под матраса, для того чтобы, свернувшись в постели, подогнуть края одеяла под себя и тогда уже, словно в коконе, безмятежно заснуть.

Номер был выдержан в английском стиле. На стенах висели картины, написанные маслом, освещенные маленькими золочеными бра, расположенными под каждой рамой. Торшер на тонкой деревянной ножке тускло светил из-под желтого абажура. Интерьер дополняли мягкая мебель с журнальным столиком и трельяж для выполнения утреннего и вечернего макияжа.

Анна, подготовив кровать, присела у зеркала и начала наносить ночной крем на лицо.

Какой-то шум донесся из ванной комнаты, она прервала на секунду свое занятие, прислушалась, но потом продолжила процедуру.

За дверью ванной комнаты полилась вода…

Там за непрозрачной занавеской кто-то принимал душ. Можно было разглядеть только мужской силуэт.

Мужчина напевал себе под нос, моя голову шампунем. Его песня была странной, не на русском языке. На голландском, что ли? Вот он смыл шампунь с волос, потом растер в руках некоторое количество эмульсии, провел по голове ладонями, втирая кондиционер, и продолжил смывать мыльную воду с тела.

Наконец занавеска была отдернута, и за ней появился обнаженный Маартен. Он вытерся гостиничным полотенцем, а после этого влез в махровый халат, сняв его с крючка на двери, и надел белые матерчатые тапочки.

Маартен появился в гостиничном номере, где под одеялом лежала раскрасневшаяся и разморенная после продолжительного секса Катя.

Девушка подняла на него томный взгляд. Маартен улыбался во весь рот, просто светился от счастья и осознания своей мужской победы.

– Ой, что же я наделала! – спохватилась вдруг Катя. – Как я могла изменить мужу?! Это ужасно стыдно…

– Катя! Но я тебя люблю. Я не мог бороться со своими чувствами. Они сильнее рассудка. Не надо себя осуждать. – Маартен лег рядом на кровать и обнял девушку.

В уголках глаз у Кати появились маленькие слезинки и нехотя покатились по щекам.

– Это все мартини, который мы пили… Как же я могла!

– Тебе было хорошо со мной?

– Да. Очень… Маартен, ты не виноват. Это все я.

Переживая случившееся, мысленно извиняясь перед финским мужем Кати, они вновь поцеловались. Маартен судорожно отдернул край одеяла и начал пролезать под него, развязывая пояс своего халата. Он стал ласкать девушку наполненными страстью руками, она прерывисто задышала, прильнув к нему разгоряченным телом. Ее губы еще нашептывали непроизвольно: «Что же я делаю?», но организм уже не сопротивлялся, а наоборот, начинал активно принимать участие в происходящем.

Вскоре одеяло было отброшено на пол и два обнаженных тела слились воедино в порыве эмоций и желаний. Акт длился еще дольше, чем в первый раз, пока не наступил обоюдный и почти одновременный оргазм. Они оба застонали, выплескивая в космическое пространство радость греха и бурю восторженных ощущений… К их стонам прибавился еще один посторонний крик…