Читать «Неизбежность лжи» онлайн - страница 60

Тут следует еще раз оговориться, что дело было в середине девяностых. Сейчас, надо полагать, весь этот водевиль развивался бы по иному сценарию, предполагающему вместо водевиля криминальную драму, возможно, и с трагической концовкой. Цена на нефть была низкой, силовики были не в почете, чеченская тема продолжала будоражить мировое прогрессивное сообщество, и стране нечего было представить этому сообществу, кроме открытости и приверженности западным ценностям. И вот на этом фоне такой конфуз. Со Смоленской площади позвонили на Лубянскую и сильно кричали. В ответ тоже сильно кричали и обвиняли в продаже родины. ООН – это не общество «Мемориал»[30], ее просто так не поимеешь и, по-любому, надо было договариваться, что является для российских ответственных работников почти что невыполнимой миссией. Счет шел на часы, брызги от поднявшейся волны могли побеспокоить тогдашнего президента, измученного тяжелой предвыборной кампанией, и он, не сильно разбираясь, мог порубить пару голов.

И тут министр вспомнил про Юрия Петровича, позвонил ему и попросил уладить ситуацию. Пока Юрий Петрович разбирался с происходящим в одном из кабинетов на Лубянке, в городе Берлине произошло еще одно знаменательное событие. Коллега бывшего майора по распределению помощи бедным странам и бывший коллега по другой службе, на долгое время подавленный тем фактом, что бывший майор денег не отдает давно, а он совсем недавно, отправился к супруге бывшего майора на дом, пока дети были в школе и решил отыграться за свои тяжелые переживания, немножко ее покошмарив.

«Ну что, суки, – сказал он, – доигрались? Думали, всю жизнь вам такая лафа будет? А вот хрен-то. Бог, он все видит. Сидит сейчас твой муженек в камере и грозит ему за измену родине не меньше пятнашки строгого режима. Так что ты пакуй вещи, собирай детишек и покупай билет в Москву, а оттуда вместе с муженьком прямиком в Сибирь. Все, кончилась халява». И ушел, довольный собой, оставив напуганную им женщину в состоянии, близком к истерике, потому что она из этого монолога решительно ничего не поняла, кроме того, что муж в Москве в камере, а ей с детьми остаток жизни придется по непонятным причинам прожить не в центре Европы, а в Сибири, к чему она решительно не была готова. Женщина сразу же позвонила начальнику мужа, уже и так достаточно обеспокоенному происходящим, и, срываясь на слезы, попыталась в понятной форме изложить, что с ней только что произошло. Какой-то мужчина, по-видимому, русский, пришел к ней в дом, сказал, что муж находится в застенках КГБ, а ей надо ехать в Сибирь и, поскольку она к такому развитию событий не была готова, не может ли Организация Объединенных Наций помочь ей хотя бы с билетами и транспортировкой багажа. После чего ей стало плохо, пришлось вызывать врача, диагностировавшего значительное повышение артериального давления и рекомендовавшего несколько дней провести в состоянии покоя.