Читать «Камень преткновения» онлайн - страница 175

— Цып-почка! — с придыханием сказал он, и Генка по голосу узнал Тимоху.

Эля рванулась назад, проскользнула под рукой у Генки, а Тимоха, дохнув водочным перегаром, толкнул грудью, накрыл липкой пятерней лицо — и Генка полетел в тьму. Еще не понимая, что произошло, что происходит и может произойти, он смотрел на проем двери. В светлом четырехугольнике один за другим возникали и пропадали черные силуэты. Последний — пятый — задержался в дверях, окликнув:

— Генка? Где ты?

Генка встал, и тогда Петр, подрагивая огнем приклеившейся к губе папиросы, сказал:

— Упились, гады! Прижмут девку, потом отвечать придется. Милиция сюда налетит…

И Генка все понял.

Сразу протрезвев, ринулся мимо Петра к выходу, в утыканную звездами тьму.

— Куда? — крикнул вслед Петр. — Их четверо, дура!

Тогда Генка не услышал этого: ничего не слышал и ничего не видел. Даже тропинки, по которой бежал. Бежал, видя только цель — невидимый во тьме домик экспедиции, домик Эли.

В дверях он ударился о заслон из потных спин, рванул к себе чьи-то плечи, освобождая дорогу, и очутился перед Михаилом Венедиктовичем.

У Михаила Венедиктовича было необыкновенное, чужое лицо, а на чужом лице — чужие, огненные глаза. Ноздри тонкого носа вздрагивали.

— Вон отсюда! Скоты! — негромко и страшно говорил он Генке, медленно надвигаясь на него с неумолимостью камня в шивере на потерявшую ход лодку. — Вон, или…

Генка попятился и увидел рядом с собой Тимоху. Сами собой поднялись руки, пальцы рванули затрещавшую ткань. Потом — близко-близко — из белых глаз захотели выпрыгнуть черные пятна зрачков. С наслаждением и легкостью, точно стряхнув гадкое насекомое, Генка отшвырнул Тимоху в черный проем двери, уже никем не заслоняемый. И прыгнул бы следом, чтобы раздавить, уничтожить, но его остановил голос Михаила Венедиктовича:

— Геннадий, бросьте!

А когда Генка заставил себя послушаться, ученый, всплеснув руками, забегал по комнате, запричитал по-бабьи:

— Господи, какие все мерзавцы, какой ужас!..

Вера Николаевна посмотрела строго и недовольно.

— Но почему все мерзавцы? Михаил Венедиктович, не следует судить обо всех по действиям одного. В семье не без урода. А товарищи этого… ну, пьяного, который ворвался в комнату, может быть, хотели его увести?

— Все хороши, — гневно отмахнулся Михаил Венедиктович. — Напились, как скоты.

— Не настолько, чтобы потерять голову, как тот, кого вышвырнул за двери Геннадий, — не согласился Сергей Сергеевич. — Возможно, что у остальных были действительно благие намерения.

Генка не знал и не хотел знать, какие намерения были у остальных. Плевать ему на остальных! Он ненавидел Тимоху, еще сильнее ненавидел Петра, подпоившего ребят, — главного виновника всего.

Но самой лютой ненавистью он ненавидел себя.