Читать «Город Старица и местночтимая подвижница Пелагия» онлайн - страница 38

О разрушении Свято-Успенского монастыря в Старице поляками в 1608 году и судьбе монахов сведений не сохранилось. Монастырский архив оказался в Москве. Вполне возможно, в ту кровавую ночь архимандрит Дионисий вместе с уцелевшими монахами сумел унести часть архива из обители.

Известно, что архимандрит Дионисий почти в это время находился при Патриархе Гермогене и «весьма много действовал на народе своими увещаниями от божественных книг».91 В «Историческом описании…» игуменом Арсением говорится, что «Дионисий ездил в Ярославль на погребение какого-то вельможи, и на возвратном пути, 19 Июня 1610 года получил патриаршую грамоту о перемещении его в архимандрита Троицкой Сергиевой Лавры…»92

К этому времени, бесплодные политические страсти, бушевавшие на Руси, не миновали и Троице-Сергиеву обитель. Дни. переживаемые Московским государством в действительности, были полны непредсказуемости, и только чудо, как полагали многие, могло спасти Россию, развеять отчаяние, которое поселилось в людях нестойких, «мнеша на Руси православию уже не бытии».

Как же определить ту грань, которая отделяла Отечество от пропасти, как перебороть стыд, который скрывался в каждом поднявшем руку на святотатство, где найти исцеляющее средство от греховных деяний? Такие непростые вопросы мучили архимандрита Дионисия, когда польское войско, возглавляемое воеводой Сапегой и Лисовским, подошло к монастырю.

Самолюбивые и властные воители жаждали славы, легких побед, богатства и рассуждали так: Москва, раздираемая противоречиями изнутри, не сегодня-завтра падет к ногам новоявленного Лжедмитрия II. Пока же можно вволю потешиться над смиреной обителью. Про ее славу и богатства ходили легенды, которые пьянили ловцов наживы, словно молодое вино. И хотя в речах изменивших России раздавались предупреждения, что монастырь вовсе не приграничный острожек, — это не принималось ими в расчет: перед всекрушающей силой многочисленной рати должны рухнуть любые стены.

23 сентября, когда монастырь, по традиции, готовился к Сергиеву дню, войска Сапеги и Лисовского подошли к обители. С кем же им предстояло скрестить оружие? Число монашеской братии едва достигало трехсот человек. К ним присоединились крестьяне из ближайших вотчин монастыря, богомольцы, прибывшие на поминальные торжества, и только воевода князь Григорий Борисович Долгорукий и дворянин Алексей Иванович Голохвастов знали твердо, что у них под рукой не более двух с половиной тысяч воинов.