Читать «Блокада молчания» онлайн - страница 3

— Резистор оказал сопротивление… — хихикал, отдуваясь, плечистый Ващенко — лучшие годы жизни, судя по бронзовым бицепсам, он провел под штангой в тренажерном зале.

— Отбился от рук? — вторил ему Сидоркин, поднимая пленника за шиворот и посылая вдаль. — Не беда, мы его ногами попробуем…

Совместными усилиями добычу заволокли в надстройку, и какое-то время оттуда доносились звуки борьбы. Павел Макарович досадливо качнул головой, изрек в пространство:

— Сами виноваты, Лев Васильевич. Вас никто не принуждал к противоправным деяниям, могли бы жить нормальной жизнью, наслаждаться нашим раем, как все нормальные люди.

Он затушил сигару, шагнул к двери в надстройку, замешкался, наслаждаясь видом вечернего черноморского городка. Неожиданно послышался смех. «Подловила ведь, чертовка!» — подумал полковник. Фигуристая блондинка в недорогом купальнике телесного цвета спрыгнула в воду с куска скалы, зависшего над бухтой. Взметнулась туча брызг, и Вровень отпрянул, едва не разбив затылок.

— Поймала, поймала! — вынырнула лукавая мордашка и заразительно засмеялась.

И где ее носило последние полчаса? Лазила по скалам, учиняя набеги на гнездования перелетных птиц? С Люсьен такое бывает. Как упрется единственной извилиной в какую-нибудь непробиваемую дурь. И почему он так благоволит этой белокурой бестолочи с ветром в голове?

— Люсьен, ты когда-нибудь допрыгаешься, — беззлобно проворчал Павел Макарович, утирая соленую влагу с лица. — Учти, если будешь так себя вести…

— И что тогда, Павел Макарович? — гоготнуло белобрысое чудо. — Не возьмете с собой в эмиграцию?

Да типун ей на язык, этой дуре. Надо же до такого додуматься.

— Павел Макарович, а кого прибрали ваши ухари? — Блондинка прильнула к борту, держась за якорную цепь. — У вас там вечеринка, да? — Она мотнула головой, пофыркала, и в шаловливых глазенках мелькнула искра разума.

— Не твоего ума, Люсьен, — буркнул Вровень. — Ты бы это… — Он помешкал, окинул цепким взором каменистый антураж, море, над которым с криками носились чайки. — В общем, поплавай тут, на борт пока не лезь, но далеко не уплывай, договорились? С черепашками там пообщайся, с птичками… Локтионов! — он вскинул голову к рубке, там мгновенно напрягся и сделал учтивую мину рулевой. — Кончай доламывать свой компас, хрен с ним, не заблудимся в трех волнах. Следи, чтобы Люсьен не понесло, куда не надо. Брынец! — И сержант на корме, неплохо гармонирующий с алюминиевым рундуком, соорудил аналогичную мину. — Бдеть во все концы и никуда с палубы не отлучаться. Всем понятно? Бездельники, мать вашу… — И, фыркнув в адрес непонятно кого, полковник Вровень полез в надстройку.

Хорошо хоть пленку постелили. Ну что за разгильдяи, право слово. Типичный русский бардак. Когда он спустился в неплохо обставленную кают-компанию на собственной, недавно приобретенной (пока еще и названия не придумал) яхте, эти экзекуторы уже оборудовали и оснастили полигон. Раскатали пленку, бросили на нее человека, с головы которого стащили картофельный мешок, привязали руки к крюкам на иллюминаторах для крепления жалюзи, ноги — к ножкам кушетки, обтянутой качественной кожей. Он корчился на полу, оборванный, распятый, как звезда, обливался потом. Глаза закатывались, дыхание тяжелело. Казалось, он теряет сознание. Мужчине было под сорок — худощавый, с венами на руках, на голове полнейший беспорядок, в лице ярко выраженная асимметрия, глаза выпуклые. Еще и истязатели потрудились, превратив лицо в отбивную и приделав под глазами два роскошных синяка.