Читать «Суть Времени 2012 № 6 (28 ноября 2012)» онлайн - страница 60

Гуманитарное содержание, в свою очередь, включает научное и культурное. Говоря о «культурном содержании», я, естественно, включаю в него и «собственно духовное» содержание.

Введем компьютерную метафору. Ваш мозг (и не он один) должен обзавестись базой данных (а также знаний и чего-то еще), позволяющей вам бороться с «Ч». В этой базе должны находиться и понятия, и образы, и символы. Понятия, а также способы пользования ими (то бишь понятийный аппарат) предоставляет наука. Гуманитарная наука отличается от естественной тем, что последняя рассматривает исследуемое как объект. А себя как субъект. И имеет к этому полное основание. Ибо камень, который исследует физик, не знает о существовании физика и процедуре исследования.

Гуманитарная наука занята не камнем, а человеком. Его деятельностью. Творческой, в том числе. Его внутренним миром. Такой объект уже не является объектом в строгом смысле этого слова. Вы, например, изучаете человека. А человек, сообразив, что к чему, и ознакомившись с вашим методом, дурит вам голову.

Полководцы враждующих армий способны так дурить друг другу голову? Конечно, способны. На этом основано все искусство войны. Заметьте, искусство, а не наука! То же самое вытворяют спецслужбы враждующих стран. И называется это Интеллектуальной Игрой.

Там, где отношения субъекта с объектом переходят в отношения субъекта с субъектом, наука, в строгом смысле этого слова, кончается. Ибо наука — это лишь одна из возможных интеллектуальных процедур. Совокупность постигающих процедур — это множество, в которое наука входит в виде подмножества. А, поскольку, эмоции тоже могут быть средством постижения, то и искусство входит в множество постигающих процедур.

Знания о человеке можно получить, читая толстые книги по психологии. Но их можно получить, и знакомясь с произведениями писателей: Толстого, Достоевского, Чехова. И неизвестно, что больше даст тебе в плане постижения человека.

То есть я-то убежден, что чтение Толстого, Достоевского, Чехова — больше даст. Но это не значит, что я против чтения психологических монографий. Помню, кстати, как моя мать, известный филолог, знакомилась с размышлениями Фрейда по поводу тайн шекспировского Гамлета. «Ну, как?», — спросил я ее, после того как она завершила знакомство с фрейдовскими размышлениями. Она ответила: «Очень трогательно». Выдержала длинную паузу и добавила: «И очень наивно». После чего сказала: «Я не претендую на постижение последних тайн Гамлета. Но мне кажется, что вся тайна в том, что Гамлет очень любит своего отца. Вот и вся тайна».