Читать «Сильнее боли» онлайн - страница 82

Сей неожиданный вердикт и вывел Тараса из ступора, а может быть — или так уж совпало? — это сделал хриплый голос с заднего сидения:

– Ты не слышал, что нам сказали? Надо быстро уезжать подальше. Шевелись же, бога ради!

Тарас от неожиданности дернулся и задел локтем Костика. Тот сказал: «Ой!» и раскрыл глазенки. Это настолько обрадовало Тараса, что он повернулся к Гале с сияющей улыбкой:

– А я не умею.

– А что ты вообще умеешь? — раздраженно выплюнула Галина. — Вчера сумел, правда…

Улыбку Тараса в тот же миг смыло, а сам он вжался в кресло, чувствуя, как холод пробирается по груди и спине.

– Мама, не ругай дядю Тараса, — сказал вдруг Костя, словно всего лишь спал до этого, а не лежал в глубоком обмороке. — Он хороший и добрый. Дядя Тарас, вот твои очки, они упали, когда ты спасал меня, а я их поймал, — протянул мальчик руку; в кулачке у него все это время, оказывается, была зажата Тарасова пропажа.

– Хороший, — процедила Галя. — Только безрукий. — И ткнула кулаком в затылок Тарасу: — А ну, вылезай, хороший ты наш!

Тарас нацепил на нос очки и молча вылез. И почувствовал, как жар от горящего дома мигом высушил пот на лбу.

Галя быстро перебралась на водительское место. Тарас, отвернувшись от машины, стоял и смотрел на пожар. А внутри у него словно тоже бушевал, жаля беспощадной горечью, огонь. Будто обжигающие языки, метались мысли. Неужели она его до сих пор ненавидит, не может простить за то, в чем он не виноват? Но как же тогда?.. Зачем тогда всё?..

– Ты едешь?! — закричала Галя. — Или что, мы такие чувствительные и ранимые? Ну и оставайся тогда. — Она повернула ключ, и почти неслышно из-за треска близкого пламени заурчал двигатель.

– Мама, — заплакал Костик. — Давай дядю Тараса возьмем… — Мальчик снова закашлялся, а Галя зашипела в ссутуленную спину учителя громче бушующего пожара:

– Слушай, ты!.. Только из-за сына прошу…

Но Тарас не дал ей договорить — открыл заднюю дверь. Не успел он толком усесться, как «Жигули», пересчитав лучом фар доски забора, рванули с места.

Галя ехала очень быстро. И, похоже, ее гнали прочь от горящего дома не только слова, сказанные тем человеком, которого Тарас счел своим отцом. Возможно, она в первую очередь убегала от того непонятного, унизительного, жуткого, что случилось в этом доме вчера; от того необъяснимого, а потому особенно страшного, что происходило с ней в эти дни; от того, наконец, что она каких-то десять-пятнадцать минут назад чуть собственными руками не убила себя и сына, а потом едва не задохнулась в дыму или не сгорела заживо.

Тарас все это понимал не разумом даже — сердцем, а потому не обижался на Галю за неприятные, злые слова, брошенные ею сгоряча. Да и как он мог обижаться, если с каждой минутой он все больше и больше любил эту женщину, пусть она и выглядела сейчас истеричной и злобной.