Читать «Сильнее боли» онлайн - страница 39

Поэтому Тарас и решил в первую очередь определить, а где же, собственно, начинается завязка всей этой истории? Что-то ему подсказывало, что не вчера, когда он неведомо как оказался на чужой даче, а еще накануне, когда непонятно куда выпали три часа. Значит, надо хорошенько подумать о том, где он был позавчера после школы, куда ходил, почему не отправился сразу домой?

Проще всего предположить поездку за город, к Александру Николаевичу. Ведь с тех пор как не вернулся из Чечни дяди Сашин сын и Тарасов лучший друг Сашка, он, Тарас, регулярно, не реже пары раз в месяц, наведывался в любительскую обсерваторию Хрумовых. И не только потому, что так уж любил смотреть на звезды. Просто он видел, какие «звезды» загораются при этом в глазах Сашкиного отца, словно на какой-то миг тот вновь обретал погибшего сына. А еще… Тарас и сам до конца не мог себе признаться, но такие «астрономические» поездки стали ему почти физически необходимы. Они словно заменяли ему то, чего он был лишен, — любовь, женскую ласку… «Стоп! — оборвал свои мысли Тарас. — Любовь здесь совершенно ни при чем. И обсерватория тоже, потому что было еще слишком светло. Думай в другом направлении!»

Хорошо, допустим, что после трудного рабочего дня, приправленного муторным педсоветом, он и вправду устал и просто захотел прогуляться, походить по городу, посидеть в парке на скамеечке, как, между прочим, пытается подсказать ему память. Но вот именно, что лишь пытается, а не подсказывает, дает лишь какой-то невнятный фон: безликие здания, деревья, облака… Ничего конкретного! А ведь он должен был думать о чем-то, что-то видеть вокруг, замечать. Что же он видел? Что слышал? О чем думал?

Тарас напряг, как мог, память. Итак, закончился педсовет. Он попрощался с коллегами, вышел на школьное крыльцо и… что дальше?.. Кажется, к нему подошел Валерка, что-то сказал о весне… Дескать, негоже, когда птички поют и травка зеленеет, любоваться этим одному, без второй половинки. Валерка вообще-то частенько донимал его подобными нравоучениями, так что этот разговор мог иметь место и не позавчера, а раньше. Или все-таки позавчера? Да-да, ведь потом Валерка сказал что-то такое…

Вспомнить, что говорил Валера, Тарас не успел. Боль шарахнула по голове так, что в первое мгновение ему показалось, будто его огрел сзади дубиной ночной грабитель. Он даже попытался оглянуться, но малейшее движение отзывалось новыми взрывами боли, поэтому Тарас просто зажмурился и замер. Захотелось сесть прямо на тротуар, и он, пожалуй, так бы и сделал, если бы не страх перед любым движением. Даже мыслить Тарас опасался, а потому просто разглядывал боль, которая казалась ему сейчас толстым извивающимся червем, точащим мозг, словно ком чернозема. Ведь и мысли ведут себя зачастую подобно червям, подумалось вдруг Тарасу, — точат и точат серое вещество, а ничего кроме пустот и дерьма за собой не оставляют.